— Это мысль, — кивнул Зак и откусил кусок сэндвича. — Вода там поблизости, а в полуразвалившейся хижине можно жить.
— Может, для начала вы спросите меня? — подал голос Холт. — У меня нет времени прочесывать ранчо в поисках пацана, который совершенно очевидно не хочет, чтобы его нашли.
Ли внезапно напряглась, но сказала ровным тоном:
— Я вполне могу поехать туда одна.
— Если я дам на это свое согласие, — вставил Холт.
Она прямо встретила его решительный взгляд.
— Уверена, что недостатка в добровольцах у шерифа не будет. Они смогут продолжить поиски до глубокой ночи.
В глубине его глаз вспыхнул темный огонь.
— Это угроза?
— С чего ты взял? Просто я беспокоюсь о мальчике.
С этими словами она вышла из кухни, хлопнув дверью.
— Ну, ты своего добился, — произнес Зак, до этого момента хранивший молчание. — Возможно, там, откуда ты приехал, безразличие к людям в порядке вещей, но у нас все иначе. Если ты не поедешь с Ли, я сам с ней поеду.
Холт почувствовал раздражение. Он бы мог на примере своего отца доказать, что Зак ошибается и одному конкретному жителю этого города как раз было свойственно безразличие. Вместо этого он глухо произнес:
— И что вы на меня накинулись? Я ведь прямо не сказал, что не поеду.
Он поднялся и вышел из кухни. Дойдя до сушилки, он толкнул дверь, да так и остался стоять на пороге.
Ли кое-как натянула джинсы и прикрыла не застегнутую молнию рубашкой.
— Ты не возражаешь?..
— Совсем нет, — усмехнулся он, делая вид, что не понял, что его только что попросили выйти.
Ли метнула на него свирепый взгляд и отвернулась, чтобы застегнуть молнию.
— Я возвращаюсь в город. Верну рубашку, как только смогу.
— Можешь не торопиться. Кстати, на тебе она смотрится гораздо лучше.
Проигнорировав его заявление, она открыла сушилку, вытащила блузку и бюстгальтер, затем повернулась к нему.
— Вернусь завтра.
— Хорошо. — Холт кивнул. — Лошадей я оседлаю.
— Но я думала…
— Я имел в виду, что мне не хотелось бы терять время на поиски каждый день, — спокойно сказал он. — У меня есть чем заняться.
— Понятно. — Голос ее смягчился. — Спасибо тебе, Холт. И за то, что помог мне сегодня в руднике.
Она смотрела на него невинными глазами, и это его странным образом взволновало. Приходилось признать, что она вызывает в нем желание не только заботиться о ней…
— Поэтому я с тобой и еду, — кивнул он. — Тогда до завтра. — Она в нерешительности покусала губы, не зная, что еще добавить, и улыбнулась.
Холт просто кивнул, не доверяя своему голосу.
— Пока. — Она проскочила мимо него.
Хлопнула входная дверь, но еще несколько секунд он не мог сдвинуть себя с места.
Дождь почти кончился, но Ли этого не заметила. Сев в машину, она облегченно выдохнула.
Холт смотрел в окно, пока ее машина не скрылась из виду. Был ли он когда-нибудь таким отчаянным и беспечным? Ответ ему был давно и слишком хорошо известен.
Никогда.
Всю свою жизнь он был обязан делать то-то или то-то. Его мать Элизабет Першинг происходила из аристократической бостонской семьи и ожидала, что единственный сын и наследник не уронит честь старинной фамилии. Она горько сожалела об ошибке, совершенной ею в молодости. Ее родители были с ней согласны. Отец их внука был простой ранчер из Колорадо, и для них это было словно бельмо на глазу. Холт знал, что был «ошибкой», когда однажды случайно подслушал разговор своего деда с бабушкой.
Как ни пытался, он никогда не чувствовал себя Першингом. Когда он это осознал, то перестал убеждать всех, что заслуживает права носить эту фамилию. В отличие от своей матери.
Узнав, что его отец умер, и невзирая на угрозы матери Элизабет, что она откажется от него, если он не передумает, Холт бросил работу и приехал на юг Колорадо. Больше его ничего не держало. В Мелани было все, что мужчина может желать в женщине. Они разошлись, когда она намекнула, что ей хотелось бы иметь настоящую семью.
Холт не был уверен, что он любит ее настолько сильно, чтобы жениться. Он вообще не был уверен в том, что способен любить.
— Ты слышишь, что я говорю, или нет?
— Что? — услышав вопрос, Ли очнулась и поняла, что замечталась.
— Я спросила, как ты считаешь, церковный холл вместит всех гостей, приглашенных на родительскую годовщину свадьбы? — повторила Морган.
— Ну, тебе об этом лучше знать. Сколько гостей вы планируете пригласить?
— Точно не знаю. — Голос ее всегда уверенной сестры звучал нетвердо, — Просто почти в то же самое время будет отмечаться праздник города, поэтому… — Морган пожала плечами.
Морган была единственной из трех сестер, кто никуда не уезжал из города, не считая соседнего Дюранго, с того самого дня, как они стали здесь жить. Ли путешествовала по всему миру с фотоаппаратом в руках. Пейдж, закончив юридический факультет, работала окружным прокурором в Денвере. Морган мечтала стать школьной учительницей и даже работала в городской школе, но через некоторое время вернулась домой и в школу больше не возвращалась. Вместо этого она держала магазин сувениров в гостинице родителей и решала не только свои проблемы, но и проблемы своих сестер. Правда, с тех пор как она стала мэром, в магазине ее можно было видеть не часто.
