Солнце в руке - [168]

Мареско пытается представить Иоланду в момент кражи, по его записям. Это так увлекательно, как мультики. Ее рассказы изобилуют подробностями и деталями. Вот, например. Однажды она возжелала иметь компас.

— Почему компас?

— Да так, нравится, красиво. На запястье как часы.

Этого Мареско не может допустить! Ладно, когда она ворует для своей пользы. Но вторгаться в… Что она понимает, эта идиотка, в красоте!

— Не сверкающие стеклышки привлекли ваше внимание к компасу?

— Зачем же, это были элегантные камешки!

Как она уверена! Конечно, она его выдумала, компас! В ее выдумках всегда присутствует нечто вычурное, напыщенное. Поместить в раздел В). Итак, до завтра. Как всегда, оставляет ей пачку «Кравена». И еще несколько ободряющих слов. Решение уже принято: скоро вы будете на свободе, вы слышите меня? Вы не должны покидать город. Я вам потом объясню. Оба чувствуют себя сообщниками: преступный адвокат способствует освобождению преступницы. Мареско обещает себе не терять ее из виду… У него будет время закончить письмо к прокурору и предоставить закону завершить справедливость.

Однако им пришлось ждать еще неделю до окончательного решения. Ее освободили условно. Она была на свободе, но под надзором, как бы на привязи. Мареско принимал поздравления! Его крестный — старшина адвокатской гильдии пожал ему руку перед камерами телевизионщиков. Полицейские же ворчали: «Ей повезло с адвокатом. Хотя нам-то известно, что она убила. Кто же еще?» Газеты перехватили эстафету и пестрели заголовками: «Кто убил?» — из «Либерасьон». Одна мадам Мареско не веселилась. Давно уже она наблюдает за сыном. Она чувствует, предупреждена тайными знаками, что какая-то женщина уводит ее сына. Она знает ответ на вопрос репортеров: кто? Эта потаскуха, разумеется! Ее должны были уже сто раз осудить! Я предупреждала… Не поддавайся… Но…

Мареско и сам в затруднении. Оставить Иоланду на свободе? Опять что-нибудь выкинет! С другой стороны, он не может в открытую заниматься ею — очень опасно. В течение недели он должен выработать линию поведения — осторожную и эффективную. Осторожную — не давать повода для сплетен. Эффективную — прежде чем отослать письмо прокурору, у него в мыслях провести не совсем обычный опыт.

Иоланда сняла комнату в маленькой гостинице в Латинском квартале, довольно далеко от дома Мареско. Он снабдил ее деньгами на первое время, пока не найдет работу. Иногда приглашает на ужин. Один из приемов наблюдения за ней. Она ему рассказывает, чем занимается. Правда ли, что она попыталась снова связаться с «Галопэнами»? У них уже есть гитарист. Мареско решает использовать Маллара. Тот счастлив подработать.

— Установить слежку за мадемуазель Иоландой?

Понижает голос, произнося ее имя. Предчувствует новую тайну.

— Да. Это нетрудно. Она живет в гостинице «Анжу». Встает где-то в одиннадцать, перекусывает в квартале. Меня интересует, чем она занимается после. С кем встречается. В принципе, она ищет работу. Если честно, меня бы удивило, будь это на самом деле так. Отчитывайтесь каждый день, в девятнадцать ноль-ноль, по телефону. Звоните не на улицу Шатоден, а на Каде.

— Ясно.

— Если вдруг ей вздумается прогуляться по магазинам, будьте бдительны… она может украсть что-нибудь! Дайте знать немедленно.

— Вы полагаете, что… Но ведь ее только выпустили!

— Верно. Договорились?

— Понял.

На этот раз он более решителен. Вторжение Иоланды в его жизнь настолько перевернуло его привычки, что он не способен больше ничем заниматься. Даже не хочет развлечься. Ему все скучно. Знать! Знать, как она проводит время. Она слишком осторожна, чтобы украсть, знает — полиция не выпускает ее из виду, если ее сцапают — тюрьмы не миновать! А для ее адвоката — какая пощечина! А если он напишет прокурору и судебная машина закрутится с новой силой, не получится ли такой же результат? Он будет втоптан в грязь!

Мареско подолгу размышляет. И в сквере, и в городском саду бродит он несчастный, в нерешительности. Тайна висит тяжелым камнем на его душе. Не может он ни с кем ей поделиться. Говорят, время лечит. Может, и он в конце концов избавится от своего недуга! Но нет! Стоит ему пройти мимо понравившегося предмета, и все начинается заново! Интересно, а эту ручку с золотым пером и шарфик от Кардена Иоланда могла бы… А я? Если меня поймают… нет. Это будет хуже, чем самоубийство. А если нет — она никогда не узнает, что я сильнее ее. Да, именно так! У меня всегда было желание раздавить ее! В таком случае я должен подписать письмо, а не отсылать его анонимно: «Я, Пьер Мареско, получив письмо от свидетеля (приложено к досье), пожелавшего остаться неизвестным, спешу вас уведомить, что, несмотря на то, что оно подвергает серьезному пересмотру всю мою систему защиты, все же решил, что истина должна восторжествовать и…»

Вроде неплохо, но надо еще подумать. От того, что я им предъявлю нож, не вычислят же они, что я и сам страдаю неврозом. Зато спасу правду, не скомпрометировав себя! На душе становится немного легче. Все же он не похож на других! А что нож? Если в письмо он не вложит нож, то… сочтут его за злую шутку. Расстаться с ножом — никогда! Хватит с них и фотографии. Да? Нет? Он не знает. Уверен лишь в одном — как можно быстрее избавиться от фотоаппарата и всех принадлежностей к нему. Уничтожить любой след, ведущий к Мареско! Напрасно Пьер себя уговаривает: «Без паники! Как можно хладнокровней!» На самом деле он начинает бояться Иоланды, Иоланды на свободе. Нож — это их личное дело, между ним и ею, скорее между ним и придуманным им же убийцей: силой своего воображения Мареско то вызывает его образ, а надоел — исчезни! Иоланда, напротив, от нее не отмахнешься. Она ловкая, хитрая, изворотливая, закаленная трудностями жизни. Она из тех живчиков-везунчиков, которых показывают по телику, в огне не горят и в воде не тонут. Как она бросилась ему на шею, чтобы отблагодарить! Но… но… Мареско не знает, как выразиться. Способна ли она его ограбить, приди она к нему в гости? Идея кажется ему занятной. Если к одному украденному предмету добавить еще украденный предмет — не есть ли это ограбление, а не мелкая кража? Его музей! За него он бы получил от шести месяцев до года!