Солнце любви - [128]

Не утруждая себя мыслями о том, как на это посмотрят солдаты и слуги, Эми пересекла травянистый газон, мокрый от утренней росы, и песчаную площадку, где ждал ее Луис. Прижимая ладонью к груди Солнечный Камень, она приблизилась к нему.

Луис смотрел на нее, словно вбирая в память каждую черточку ее совершенного облика. Он не сказал ничего. И она тоже. Одной рукой он обнял ее и привлек к себе. Их объятие было кратким, но исполненным значения.

Как будто им никогда больше не суждено увидеть друг друга.

Глава 43

Когда капитан и его отряд скрылись из виду, Эми вздохнула, повернулась и побрела обратно к асиенде.

Асиенда сразу показалась безлюдной и заброшенной, Эми чувствовала себя потерянной и опустошенной. Не зная, куда девать себя, она бесцельно слонялась по тихим комнатам; в ушах у нее звучал глубокий низкий голос, который она больше никогда не услышит, а перед глазами стояло смуглое лицо, которое ей уже не суждено увидеть наяву.

Когда долгий летний день угас, а над пустыней взошла полная яркая луна, Эми поднялась к себе.

Войдя в спальню, она прислонилась спиной к двери и окинула взглядом просторную, словно осиротевшую комнату. Здесь не осталось ничего, что могло бы послужить приметой недавнего мужского присутствия. Ни запонки, лежащей на бюро красного дерева или на ночном столике. Ни брюк, небрежно перекинутых через спинку кресла. Ни оружейного пояса, застегнутого вокруг углового столбика кровати.

Эми оттолкнулась от двери и перешла в гардеробную комнату. И здесь то же самое. Никаких голубых военных мундиров. Никаких черных блестящих сапог. Никаких белоснежных рубашек.

Ничего.

День выдался утомительный — пора было ложиться спать. Как всегда, на постели была выложена чистая ночная рубашка. Внезапно улыбнувшись, Эми поступила с рубашкой в точности так, как каждую ночь поступал Кинтано. Она подняла рубашку, отбросила ее в сторону и разделась.

Не оставив на себе ничего, кроме Солнечного Камня, Эми забралась между белыми шелковыми простынями, задула лампу и пристроилась поудобнее на мягких подушках. Вздохнув и вытянув ноги во всю длину, она натянула простыню до шеи. При этом она напомнила себе, какая это роскошь — спать в постели с подушками, простынями и пушистым одеялом.

И потом горько заплакала, потому что она с радостью отказалась бы на всю жизнь от этой роскоши, если бы могла засыпать каждую отпущенную ей ночь в объятиях своего капитана.

А на следующий день, ближе к вечеру, через высокие белые ворота ранчо Орилья въехала небольшая группа кавалеристов из армии Максимилиана, возглавляемая Дугам Кроуфордом.

Первой углядела их Магделена. Она тотчас позвала Эми. Эми поспешила на крыльцо и, прищурившись, попыталась рассмотреть приближающихся всадников. Увидев пламенеюще-рыжую шевелюру их предводителя, ярко выделяющуюся в солнечном свете, она узнала его сразу.

— Боже мой… Дуг… — беззвучно прошептала она. — Это Дуг. Он приехал домой…

Безотчетным движением она расстегнула лиф своего платья и убрала Солнечный Камень внутрь. А потом шумно вздохнула, подобрала юбки и бросилась бегом навстречу всадникам, чтобы приветствовать рослого и доброго человека, который любил ее и доверял ей.

Дуг Кроуфорд соскочил с седла, обхватил Эми, поднял ее и закружил. Поставив ее на ноги, он воскликнул:

— Солнышко, я почти забыл, какая ты красивая.

— До чего же приятно увидеть тебя, Дуг, — ответила Эми. И она не кривила душой.

Дуг Кроуфорд был наделен добротой и благородством. Речь у него звучала мягко, и ее нисколько не портила едва заметная манера по-южному протяжно произносить слова. Его улыбка, когда он смотрел на Эми, была искренней и светлой.

Только после того как Магделена подала лимонад его кавалеристам, которых мучила жажда, Дуг улучил момент, когда Эми была в кухне одна, и сказал:

— Солнышко, я могу пробыть здесь не дольше двух часов. Мы отправляемся на соединение с главными силами около города Чиуауа.

У Эми сжалось сердце. Чиуауа! Туда же повел свой отряд и Луис!

— Но может быть, ты хотя бы переночуешь, и…

Внезапно он привлек ее к себе и крепко обнял:

— Господи, как бы мне этого хотелось. Эми, Эми…

Он прижимал ее к его широкой груди, и Эми ощущала спрятанный под платьем Солнечный Камень.

Чувство вины жгло ее невыносимо. Глаза наполнились слезами. Она уткнулась лбом в мускулистое плечо и отважно начала:

— Дуг, я кое-что должна тебе сказать… — Она откинула голову, чтобы видеть его лицо.

Дуг Кроуфорд улыбнулся и сказал:

— Солнышко, я хочу, чтобы ты сказала мне только одно. Скажи, что ты будешь здесь и будешь ждать меня, когда я вернусь насовсем.

Эми уже не могла сдерживать слезы, и они покатились по щекам.

— Я буду здесь, — пообещала она. — И постараюсь стать тебе доброй и верной женой, Дуг.

— Солнышко, ты — это все, что я когда-нибудь надеялся найти в жене. — Улыбнувшись, он еще раз обнял ее и сказал: — Мои орлы повеселились вволю, насмехаясь надо мной; по их понятиям, я просто одурел от любви, если проделал весь этот путь сюда только для того, чтобы напоследок взглянуть на твое прекрасное лицо.

На закате Дуг Кроуфорд со своими молодцами покинул Орилью. После их отъезда Эми еще долго стояла в сумерках одна, молча вознося молитвы Богу, умоляя его простить ее грехи и сохранить обоих людей, которые были ей дороги.