Солдаты удачи - [25]

— Выпить нечего. Ты и так достаточно накачался.

— Я же могу заплатить, у вас мои деньги.

Он правильно сказал: я забрал у него пачку денег. Там были родезийские рэнды, американские доллары. Всего набралось с тысячу долларов.

— Выпить нечего, — отрезал я.

Гванда еще раз взглянул на меня, потом перевернулся на другой бок и заснул снова. Меня не раздражало, что он спит, а я нет. Очень скоро он заснет навсегда.

Продукты у нас кончились, и мы жевали вяленое мясо, которое Ван Рейс отыскал в лагере Гванды. Я оторвал полоску мяса и велел Гванде съесть.

Я по-прежнему вел наблюдение за дорогой, пылившейся позади. Если террористы достанут какую-нибудь быструю и крепкую машину типа «лэндровера» — африканского джипа, то быстро догонят нас. Но не только это беспокоило меня. Прошли времена «кустового телеграфа»[16], теперь у террористов мощные «уоки-токи»[17], обеспечивающие связь в радиусе пятидесяти километров. Я нисколько не сомневался, что срочные сообщения о захвате Гванды уже разосланы. В районе действовали и другие террористические группировки, и, хотя вожаки этих группировок соперничали с Гвандой в борьбе за влияние, он был все же их человеком, поэтому они зашевелятся, получив это сообщение.

Наступило самое пекло. Солнце палило нещадно, мы насквозь пропитались потом. Животные равнины искали любое укрытие от солнца — все, кроме жирафов, которые, кажется, никогда не возражали против солнца. Мне попались на глаза несколько зебр, щипавших траву в тени какого-то колючего кустарника. А однажды старый злой носорог решил посостязаться в скорости с нашим грузовиком.

Старая, выжившая из ума скотина бросилась за нами вдоль дороги. Я не знал, какой ущерб носорог может причинить машине, да и не хотел бы выяснять это. Не знал я и того, что можно сделать с носорогом очередью из R-1. К счастью, этого не пришлось узнать, потому что он устал и свернул в сторону.

Слева и справа тянулась голая равнина, мы ехали на хорошей скорости. Лишь в одном месте кучка деревьев нарушила однообразие бескрайнего буро-зеленого травяного царства. Они росли слева от дороги в полумиле от последней остановки. Деревья остались позади, когда внезапно О’Хара дернулся, будто его толкнули, издав ртом какой-то странный звук, и только потом до меня донесся сухой треск винтовочного выстрела. На лице ирландца замерло удивление и испуг. Он был уже мертв, когда перевалился через борт. Его тяжелое тело глухо ударилось о дорогу и скатилось в траву.

Я распластал Гванду на дне кузова и приставил ему к животу Р-38. Снайпер выстрелил еще раз, пуля чиркнула по крыше кабины. Пытались попасть в водителя. Выкрикивая немецкие ругательства, Кесслер вдавил педаль газа в пол, и грузовик с ревом рванулся вперед по укатанному песку и мелкому камню дороги. Еще одна пуля попала в дверцу. Чокнутый немец гнал машину, как опытный жокей лошадь, продолжая честить во всю снайпера, который хотел его убить. Чтобы стрелять с такой дистанции, снайпер должен был иметь оптический прицел, но то ли он был не очень опытен, то ли времени у него было мало.

Наконец мы покинули зону огня, и я убрал Р-38. Гванда с тоской взглянул на оружие. Да, недавно это был его пистолет. На лице у него выступил пот, он попытался улыбнуться с издевкой, но у него это не вышло.

— Это только начало, — презрительно произнес он. — Почему бы вам не отпустить меня и спасти тем самым свои жизни? Вам ничего другого не остается. Они придут за мной, вы им не нужны. Будьте умницами, что вам мешает?

— Глупость. Я такой дурак, что могу вышибить тебе зубы ногой, если ты не замолчишь.

— Какой ты смелый с беспомощным человеком.

— А так легче всего быть смелым. Теперь закрой свой поганый рот, пока я тебе не заткнул его навсегда.

Следующие пятнадцать миль в нас никто не стрелял, мы были уже на подъезде к Умтали. Я подумал, что до него осталось миль пять-шесть, и если мои наемнички не ждут там меня с грузовиком, то я им не завидую. Потому что, хоть этот услужливый грузовичок делал все, что мог, я, как мне показалось, начал слышать перебои в работе двигателя.

Вот я увидел холм, на другой стороне которого был Умтали. На всем плато это была единственная заметная возвышенность, так что ошибки тут быть не могло. Гряда пересекала равнину с востока на запад от горизонта до горизонта. Я очень рассчитывал, что за этой грядой нас ждет подкрепление и нормальная машина.

Да, мотор здорово барахлил. Я не понял: то ли мотор отказывается работать, то ли бензин кончается. Впрочем, какая нам разница. Гванда опять проснулся: услышал, что двигатель еле пашет, и заулыбался, но у него хватило ума ничего не сказать.

Гряда приближалась. На выбоине машину тряхнуло, и посторонний шум прекратился, но потом, когда мы были меньше чем в миле от того места, где дорога начинала подниматься вверх, шум снова появился. Прислушиваясь к мотору, я услышал звуки отдаленной перестрелки. Вначале их доносило как бы порывами ветра, но это не было обманом слуха. Потом звуки стали все явственнее Я посмотрел на наемников, сидевших со мной в кузове. Мы потеряли слишком много людей — Виллиерса, Симмонза, Смита, Леманна, О’Хару. Наша огневая мощь все уменьшалась. Но как ни крути, а дорога назад все равно проходила через Умтали.