Солдаты Родины: Юристы - участники войны [сборник очерков] - [43]

В один из декабрьских дней сорок первого, когда на город опустились сумерки, училище выстроили на набережной Невы. Было объявлено, что получен приказ эвакуировать в тыл курсантов ленинградских военных училищ. Быстро собрались и в тот же вечер покинули притихший, заснеженный город. До Ладоги шли только ночью: днем по всем движущимся целям фашисты стреляли. И вот Ладожское озеро, «Дорога жизни». До озера и потом путь лежал по пересеченной местности, можно было хоть на короткое время спрятаться от пронизывающего ветра за кустик, дерево, бугорок. А тут гладкая, как стол, поверхность, укрыться совершенно негде. Примерно через каждые сто метров стоят притушенные фонари «Летучая мышь», указывающие путь. Идти нужно очень внимательно: не все пробоины во льду от бомб и снарядов замерзли, некоторые затянулись лишь тонкой корочкой, которую в темноте можно принять за метровый лед. Ветер, снег, сильный мороз, а курсанты в шинелях, на ногах ботинки, идут и идут по льду сквозь пургу, прижимая к груди карабины. Озеро прошли за ночь, а это 48 километров. Такой марш под силу не каждому, курсанты же истощенные, голодные… На том берегу кого-то недосчитались.

Когда прибыли в Ярославль, всех повели в баню. Только тут увидели, на кого стали похожи, — сплошные скелеты, обтянутые кожей. Многие обморозились. Обморозил руки и Николай. Правда, вскоре все обошлось.

В мае сорок третьего Соколов с отличием окончил военное училище, и его оставили командиром взвода курсантов. А многие его товарищи по учебе поехали на фронт. Сейчас Николай Николаевич не помнит, сколько рапортов подал с просьбой направить его на передовую. Один из них до сих пор хранит как реликвию тех лет. И все же лейтенант Соколов добился своего: его назначили командиром роты 87-го отдельного понтонно-мостового батальона на 2-м Белорусском фронте. Батальон обеспечил не одну переправу через водные преграды в Северной Германии, в том числе и через Одер. Не раз понтонеры становились целью гитлеровских бомбардировщиков, подвергались массированным обстрелам вражеской артиллерии и минометов, да и с автоматчиками противника им приходилось встречаться.

Вот, например, что вспоминает генерал М. Д. Максимцев:

«Под городом Деммин отдельный батальон Героя Советского Союза И. В. Петрова, в котором тогда служил лейтенант Соколов, в кратчайшие сроки обеспечил переправу наших войск через приток Одера — Пене, наведя паромную и мостовую переправы. Сначала батальон переправил на западный берег реки танки, самоходки, потом тягачи с артиллерией и минометами, автоколонны, конные обозы, пехоту. По установившейся традиции, подразделения „катюш“ пропускали без очереди. К ночи 1-го мая переправа войск закончилась, на восточном берегу не осталось ни техники, ни обозов, ни личного состава. Но средства переправы не сворачивали, так как наутро ожидался подход новых подразделений наших войск.

Командир батальона приказал Соколову командовать охраной моста и понтонов. А уставший личный состав расположился на отдых на западном берегу реки Пене. И вдруг среди ночи раздались взрывы гранат, автоматные очереди. Но когда батальон подняли по тревоге и мы подошли к мосту, там все уже было тихо. На восточной половине моста увидели Соколова с группой охранения. У их ног лежали три мертвых фашистских солдата, рядом стояли двое пленных. Как показали пленные на допросе, ночью группа гитлеровцев до 20 человек пыталась, воспользовавшись темнотой, пробиться через мост на запад. Но благодаря умелым действиям наших бойцов во главе с Соколовым они были отброшены, их замысел не удался.

Что хочется отметить — наши бойцы действовали так умело, слаженно, что не потеряли ни одного человека, никто даже ранен не был. А ведь в них стреляли из двадцати автоматов, да и гранат не один десяток было брошено».

— Да, я помню тот ночной бой, — говорит Соколов. — Хотя это не единственный подобный эпизод. Но гораздо более сильное воспоминание у меня осталось вот от чего. После того боя, уже днем 2-го мая, через наш мост на восток прошло много только что освобожденных узников из располагавшегося недалеко концлагеря. Шли изможденные, истощенные люди, точнее — тени людей. Русские, поляки, чехи, сербы, французы, бельгийцы, голландцы… Нужно было видеть лица этих вновь обретших свободу людей! Все они стремились пожать руку советскому солдату-освободителю. Это самое радостное, даже можно сказать, самое гордое мое воспоминание о Великой Отечественной войне. Все мы там, на переправе у Пене, почувствовали настоящую гордость за великий советский народ, его Красную Армию, принесшую мир, свободу и независимость народам Европы.

После войны Н. Н. Соколов еще два года прослужил на строевых должностях, а в 1947 году на всю жизнь связал свою судьбу с юстицией — успешно сдал вступительные экзамены и, выдержав большой конкурс, был принят в число слушателей Военно-юридической академии. Окончил ее с золотой медалью в 1952 году.

С сентября 1959 года Николай Николаевич — военный судья, а с 1963 по 1984 год — бессменный председатель военного трибунала Московского военного округа. За все время работы военным судьей у него не было ни одного отмененного судебного решения. Его заслуги отмечены орденами Трудового Красного Знамени, двумя Красной Звезды, «За службу Родине» III степени. Ему присвоено почетное звание «Заслуженный юрист РСФСР». Он награжден знаком Министерства юстиции СССР «За успехи в работе» и ценным подарком, отмечен государственными наградами ряда социалистических стран.