Солдаты милосердия - [22]
По другую сторону вокзала, которого давно не существовало, находилось еще одно бомбоубежище. Оно было ближе других укрытий, и, естественно, когда объявили воздушную тревогу, пассажиры близстоящих эшелонов поспешили туда. И надо же было случиться такой беде: бомба попала в гущу столпившихся у входа людей. Туда-то и должны были спешить врачи. Там нужна была помощь десяткам, а может сотням, пострадавших.
Побежали к месту трагедии и мы.
Здесь раздавались стоны, крики отчаяния, плач людей, проклятия в адрес фашистов.
«Мамочка, родненькая моя, видела бы ты, что здесь происходит! Я тебя успокаивала, что не на передовой, в госпитале буду работать. Что ничего со мной не случится. А эти люди, отправляясь в недалекий путь, тоже надеялись, что ничего и с ними не случится…»
Мы с Шурой подхватили носилки, куда только что положили тяжелораненую девушку, и отнесли ее к медпункту, где десятки врачей уже приступили к оказанию помощи. И снова на место происшествия. Взяли под руки и повели раненного в ногу лейтенанта. Довели и обратно…
— Темкинцы, по вагонам! Поезд отходит! — услышали голос старшины.
Пришлось спешить к вагону, который находился впереди, далеко за пределами станции.
Собравшиеся возбуждены. Наперебой рассказывают о происшедшем. Жалеют, что не смогли помочь больше из-за отправки эшелона.
Впервые я увидела в слезах Клавдию Степановну, которая прибежала и уже на ходу поезда влезла в вагон. Она поразила всех известием о том, что осколком бомбы наповал убило Юрия Ивановича Павленко, нашего нового художественного руководителя.
Все произошло очень быстро и неожиданно. Когда разорвалась первая бомба, он сидел с гитарой на стуле в штабном вагоне и пел. Они с Клавой готовили новую концертную программу. Не успел отложить гитару, как напротив, в вагон соседнего поезда, упала вторая бомба. Большой осколок, влетевший в приоткрытую дверь, угодил в шею Юрия Ивановича, перерезав сонную артерию. Считанные секунды — и человека не стало.
Осколками той же бомбы ранило еще двоих наших сотрудников, которые находились в соседнем со штабом вагоне. Санитару из команды выздоравливающих «распахало» бедро сантиметров на двадцать, а работница кухни, кроме ранения в голень, получила еще и контузию.
Ну и дела! Все, что мы увидели сегодня, было ужасно! И ничего изменить и предотвратить невозможно. Лишь в утешение или оправдание происходящего напрашиваются слова: война есть война!
Долго не могли успокоиться от пережитого кошмара. А под утро на одной из станций состав снова задержали.
— Дальше ехать нельзя. На большом участке разрушены пути. Цела лишь немецкая узкоколейка, — объяснил железнодорожник.
— На долгую жизнь рассчитывали — свои узкоколейки понастроили! — возмущался кто-то на перроне, — Не вышло?!
Эта небольшая станция почему-то не охранялась зенитками. Как рассказывают жители, вражеские самолеты, зная, что им ничего не угрожает, прилетали и нагло носились над самой головой у людей, над эшелонами, чуть ли не касаясь крыш вагонов, и били из пулеметов в упор.
— Выгружайся! — объявил старшина.
Кроме нашего хозяйства, несколько вагонов занимали вещевые склады управления и еще какие-то воинские подразделения. Соседи-спутники, чтобы не задерживать состав, свое имущество перекладывали из вагонов прямо на перрон, вдоль железной дороги.
Майор Темкин не последовал их примеру.
— Вон видите лесок? — удивил он вопросом. — Все будем переносить туда.
Лесок, молодой березник, находился метров за триста. Мы с досадой посмотрели на начальника. Показалось, что он создает нам лишнюю нагрузку. Но только успели переместить имущество в указанное место, как неожиданно из-за леса появились два стервятника и стали поливать из пулеметов. Потом один из них поднялся и пошел в пике… Полетела бомба…
Мы увидели, как загорелось выгруженное на перрон. Люди пытались погасить огонь, разбросать горящие вещи, но пулеметные очереди не давали им приблизиться…
Мало что удалось спасти от огня, кроме того, несколько наших спутников получили ранения.
Мы же поняли, что напрасно обижались на своего начальника. А он ходил, нервничал и повторял:
— Вот видите, я им советовал — они не послушались…
С нами следовала погруженная на платформу лишь одна автомашина. Темкин пообещал, что скоро пришлет за нами транспорт, захватил с собой старшину и еще несколько человек, необходимых для организации работы на новом месте, и уехал на ней. Мы остались на попечение начфина Крутова.
Эх, дороги, дороги… фронтовые дороги! Сплошные препятствия, приключения и неожиданности. И ужасно досадно, когда спешишь, а тебя задерживают непредвиденные обстоятельства.
Не идут за нами машины. Уже неделю загораем на опушке леса.
И вот наконец появилась, но только одна, к нашему удивлению. Мы с Шурой обрадовались. Захватив вещмешки, поспешили забросить их в кузов. А приехавшие шоферы — завгар Тимошенко и Сапрыкин — заявили, что людей брать не велено, что прибыли только за хозяйственным мылом.
— Как это — не велено? — возмутилась Шура. — Мыло нужнее или люди? Там, наверное, задыхаются от работы, а мы тут дурака валяем!
— Раз послали за мылом, значит, нужнее мыло. А вы, пока есть возможность, отдыхайте, — посоветовал Сапрыкин.
Командующий американским экспедиционным корпусом в Сибири во время Гражданской войны в России генерал Уильям Грейвс в своих воспоминаниях описывает обстоятельства и причины, которые заставили президента Соединенных Штатов Вильсона присоединиться к решению стран Антанты об интервенции, а также причины, которые, по его мнению, привели к ее провалу. В книге приводится множество примеров действий Англии, Франции и Японии, доказывающих, что реальные поступки этих держав су щественно расходились с заявленными целями, а также примеры, раскрывающие роль Госдепартамента и Красного Креста США во время пребывания американских войск в Сибири.
Ларри Кинг, ведущий ток-шоу на канале CNN, за свою жизнь взял более 40 000 интервью. Гостями его шоу были самые известные люди планеты: президенты и конгрессмены, дипломаты и военные, спортсмены, актеры и религиозные деятели. И впервые он подробно рассказывает о своей удивительной жизни: о том, как Ларри Зайгер из Бруклина, сын еврейских эмигрантов, стал Ларри Кингом, «королем репортажа»; о людях, с которыми встречался в эфире; о событиях, которые изменили мир. Для широкого круга читателей.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.