Солдаты милосердия - [11]
Украинские девушки рвались на фронт, чтобы принять посильное участие в освобождении своей родины. У Оксаны Драченко в Николаевской области, на хуторе Морозовка остались в оккупации мать с четырьмя братьями и сестрами. Отец умер еще до войны. Материальное положение семьи было трудноватым, и после окончания семи классов Оксана поступила учиться в школу ФЗУ, на специальность судового электрика. С началом войны практикантов эвакуировали на Урал. Определили на завод. Дали бронь. Но никто из прибывших не хотел с этим мириться. Ребята пошли добровольцами на фронт. Не захотели оставаться и девчонки. Несколько человек из них, в том числе и Оксана с Валей, втайне от начальства окончили курсы медсестер. С большим трудом, но удалось уйти с завода, и вот они среди нас.
А Валя Бабынина в Николаевскую школу ФЗУ приехала из Курской области. И не предполагала тогда, что война на несколько лет разлучит ее с родным домом, где остались отец, мать и младшие сестры.
Итак, на строительстве подземного госпиталя подошло время месить глину, чтобы промазать ею стены подготовленных землянок, а потом их выбелить. Месили руками и ногами. У всех, кто занимался этим трудом, кожа рук и ног становилась грубой, шероховатой — покрывалась цыпками.
Работа была для нас непривычной, но все старались на совесть.
Замполит Таран сочувствовал, что тяжеленько достается девчатам. Подбадривая в работе, иногда помогал и сам взявшись то за лопату, то за носилки. Конечно, у такого богатыря, как он, сил было не то что у нас.
Люся показала ему, как надо плести маты.
— О, да ты вполне уже овладела этим ремеслом Как ловко у тебя получается! Плетешь, словно кружево, — удивился он.
Работая среди нас, подзадоривала молодежь и комсорг Драченко.
— А ну, девчата, не подкачайте! Задание на сегодня мы должны сделать раньше срока. — И шепотом добавляла: — Если хотите пойти на свидание к танкистам.
Только майор Темкин пока не проявлял особого сочувствия к личному составу. Не таким уж добрым оказался, как определили мы вначале. Как и положено начальнику, был требователен и строг. Частенько упоминал свои излюбленные слова: «Не на курорт приехали — пошевеливайтесь!» Но подгонять не надо было никого. Все знали, что в любую минуту могут начаться бои.
И все же с нетерпением ждали нескольких часов, когда старшина проводил с нами строевые занятия. Это было раз в неделю. «Спасибо», — говорили мы старшине за сочувствие. Он попеременно предоставлял нам возможность отдохнуть от физической работы — постоять на посту. А во время занятий учил стрелять, ходить в разведку и брать языка. А бывало, и ничему не учил. Выбирал подходящее место и объявлял: «Перекур с дремотой!» Сам усаживался на пенек, не спеша набивал табаком трубку и пыхтел с наслаждением, пока длилась наша дремота. Отдохнув, возвращались в хорошем настроении и с новыми силами приступали к работе.
А вокруг нас шла подготовка к боевым действиям. С наступлением темноты в район предстоящих боев подтягивались воинские подразделения, автомашины с боеприпасами, колонны танков и другая военная техника. Активно помогали жители прифронтовых мест рыть траншеи, противотанковые рвы, создавали оборонительные укрепления. Все это — с соблюдением осторожности и маскировки. Потому что днем постоянно летали вражеские самолеты-разведчики, так называемые рамы.
Пока вокруг стояла тишина. И тем более удивляло нас поведение лейтенанта Будакова, заместителя начальника по продовольственной части, человека преклонного возраста, мрачноватого. Как услышит гул самолета, так спешит к траншее, которую, можно подумать, только для него и рыли девчата. И сидел он там до тех пор, пока не исчезали звук самолета и движущаяся точка в небе. Он плохо спал ночами, неизменно объяснял: «С желудком что-то не в порядке». Его постоянной заботой было — не собирались бы люди группами на открытой местности, не ходили бы по территории в белых халатах и косынках, чтобы не привлечь внимание вражеских самолетов. Если это замечал, то срывающимся голосом командовал: «Разойдись!»
А когда майор Темкин направил меня в командировку в санотдел армии, Будаков вручил мне пакет и просил передать его лично начальнику санитарного управления полковнику Харченко.
Я должна была сопровождать начфина Крутова, который, по словам начальника, на обратном пути повезет немалую сумму денег. Кроме того, мне поручено было забрать в управлении первые письма, поступившие на нашу полевую почту 04780.
Поначалу казалось, что майор Темкин разыгрывает меня: быть адъютантом у начфина, когда он повезет кучу денег! А потом адъютант должен быть при оружии. Значит, мне надо брать с собой тяжелую винтовку…
До управления добирались попутными машинами. По прибытии туда разошлись с начфином каждый по своим делам.
Полковник Харченко с любопытством осмотрел вошедшего маленького солдата с большой винтовкой через плечо и улыбнулся. Это был человек средних лет, высокого роста, с аккуратно подстриженной бородкой. Узнав из доклада о том, что я из госпиталя Темкина, спросил:
— Ну, как там идут дела? Передайте Темкину, что я на днях у вас побываю.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.