Солдаты без оружия - [113]

Нормат и Исмат дружно рассмеялись. Смех их был вызван тем, что у Олимова не нашлось ни чая для заварки, ни огня в печке, на котором можно было бы вскипятить чайник.

— Я мигом! — пообещал Ориф и тут же взялся за дело. Не прошло и получаса, как на гудящей печке уже шумел чай, готовый закипеть, и Ориф расставлял на столе пиалушки.

— Вы, товарищ комиссар, серьезно это — насчет чая? — все еще смеясь, спросил Исмат Рузи.

— А что? — обращаясь скорее к Нормату, чем к Исмату, спросил Ориф. — Чай может заварить не всякий. Вы хотите сказать, не каждый это умеет делать, не так ли?

Исмат Рузи, подбросив в печку лучины, повернулся к Нормату:

— А скажите, только честно, Нормат-ака! Когда Ориф Одилович напомнил вам о чайхане, небось сердце-то екнуло, не правда ли?

Нормат задумчиво поглядел на Исмата.

— Конечно, екнуло, что ж тут зазорного? Сколько лет эта работа кормила меня и поила! Разве так просто вырвешь ее из сердца? Однако тогда и время было другое: на безрыбье, как говорится, и рак рыба… Что ж, специальности у меня тогда не было, поэтому и место чайханщика было вполне по мне!.. А теперь нет уже Нормата-самоварщика! Все кончено, а есть Нормат-токарь. Что вы, товарищи, на это скажете? — гордо расправил плечи великан.

Ответ этот так развеселил Орифа, что он чуть ли не бегом бросился к Нормату, положил руку ему на плечо.

— А скажу я вам от души вот что: «Да здравствует Нормат-токарь!..»

Вскипел чайник. Вытащив из тумбочки какой-то маленький бумажный кулечек, Ориф высыпал на ладонь его содержимое — это было что-то похожее на заварку зеленого чая — и собрался было бросить в чайник.

— Настоящий зеленый чай? — поинтересовался Исмат, наблюдавший эти приготовления.

— Да что вы, откуда! Это высушенные и растолченные листья яблони! Рекомендую, очень вкусно и полезно! — засмеялся Ориф. — Но чай непременно за мной, как только получу посылку из дома!

— Подождите заваривать, товарищ политрук! — остановил его Нормат, называвший так Олимова, как и все трудармейцы.

Расстегнув ватник, он извлек из складок старого шелкового платка с бахромой, повязанного вместо ремня, маленький бархатный мешочек, бережно развязал его и высыпал себе на ладонь полную горсть чая. По ароматному запаху, мгновенно распространившемуся, Ориф и Исмат Рузи поняли, что на ладони Нормата был настоящий зеленый чай.

— О, да вы прямо кудесник, Нормат-ака! — воскликнул Ориф.

— Ничего не поделаешь! Так принято у настоящих самоварщиков! — Довольный произведенным впечатлением, Нормат так же бережно засунул мешочек обратно за пояс.

Исмат Рузи заварил полный чайник, и все трое с наслаждением отхлебывали из пиал ароматную заварку. Ориф еле переводил дух, с жадностью глотая пиалу за пиалой.

Глядя на него, Исмат шутливо заметил:

— Я думаю, если бы было возможно, ака Нормат залил бы нас с вами, товарищ комиссар, и виноградным вином!

— О, это уже когда-нибудь потом, когда он станет настоящим токарем! — засмеялся Ориф. — Когда разряд получит!

— Таким, как его друг, мастер Федя! — проявил осведомленность Исмат, знавший о дружбе между Норматом и мальчиком.

Едва зашел разговор о Феде, работавшем в цеху, как Нормат начал его нахваливать, говорить, что тот помогает ему освоить токарный станок, что знания, полученные на курсах, он проверяет и закрепляет на практике в цехе и что мальчик считает его своим помощником.

— Однако, — грустно заметил Нормат, — почему это такие маленькие, товарищ комиссар, словно богом обижены, детства не видят, такую тяжелую работу делают, выполняя обязанности взрослого человека! Молоко еще на губах не обсохло, а уж у станка!

— Нет, Нормат, не богом обижены такие, как Федя! Фашисты проклятые во всем виноваты, погодите немного, он еще возьмет свое, еще будет учиться, когда кончится война!

— Я понимаю, конечно, все она, проклятая… товарищ Олимов. Но ведь как тяжело детям, которые вместо взрослых у станка стоят! Вчера Феде плохо стало прямо в цехе… С голодухи, наверное! Все подумали, что он и не поднимется сам. А как выглядел, лица на нем не было! Хорошо, в кармане у меня нашлось немного изюма да кураги. Отнесли мы его в кабинет начальника цеха, медсестра укол сделала. Кое-как пришел в себя. Пришел и, как ни в чем не бывало, спрашивает: ты, мол, дядя Нормат, станок-то мой остановил? Вот тебе и слабенький!.. О деле прежде всего думает!..

Радостно было Олимову слушать Нормата. Как этот человек был добр к ребенку, как обстоятелен и надежен!

Исмат Рузи посмотрел на часы, стрелки приближались к десяти, он подмигнул Нормату: мол, пора и честь знать. Ориф засобирался проводить гостей до общежития, но Нормат снова вытащил свой заветный мешочек и положил его на стол.

— Обидите, товарищ комиссар, если не возьмете! — предвидя отказ Орифа, сказал Нормат. — Не беспокойтесь только, у меня в общежитии есть еще один, точно такой же, жена недавно прислала… Так что берите, не стесняйтесь, знаю, любите вы очень зеленый чай!

Уже уходя, Исмат Рузи вдруг спохватился:

— Ой, товарищ Олимов, чуть не забыл выполнить одно поручение! Новая наша учительница русского языка Людмила Платоновна Сабурова и географичка Ирина Ивановна Николаева очень просили передать вам привет.