Солдатская доблесть - [3]
Под Калинином фашисты цеплялись за каждую складку местности, стараясь сдержать наступление наших войск. Аманова вместе с его другом Подопригорой командир послал в стрелковый полк для связи и наблюдения за огневыми точками противника.
С перископом Аманов выполз за линию траншеи, тщательно замаскировался и стал изучать местность. Шесть часов пробыл он на «ничейной» земле, точно определил, где замаскирована батарея гитлеровцев, где стоят танки, где скрыты пулеметные гнезда. Вернулся в расположение стрелкового полка, по радио доложил командиру артдивизиона:
— Я «Река», я «Река», даю для «Тягача», даю для «Тягача». В квадрате… танки, батарея — западный склон высоты… Дайте огонь. Я «Река»!
Через несколько минут шквал огня поднял в воздух цели, мощное «ура!» прокатилось над старинным русским городом. Бойцы почти без потерь прорвались к восточным окраинам города.
Куда только ни бросала солдатская судьба Бултыра Аманова. Он освобождал Белгород, Одессу, Ковель, форсировал Днепр, Одер, брал Познань, Шнейдемюль, Трептов, Грайденберг, Полцев, Берлин. Было много боев. Очень много. Но один бой он и теперь, спустя двадцать пять лет после окончания войны, не может вспомнить без содрогания.
Под Познанью бои были особенно ожесточенными. Аманов вместе со своими товарищами-разведчиками и командиром взвода управления — лейтенантом Титовым выполняли ответственное задание в тылу гитлеровцев. Нужно было определить сосредоточение резервов — и в особенности танковых, артиллерийских. Как выражались артиллеристы, нужно было достать цели для «крыши», т. е. для гаубиц.
Линию фронта перешли необнаруженными, выбрали подходящее место для наблюдения, замаскировались, распределили секторы изучения. Занялся рассвет, позиции врага были видны хорошо.
И не только позиции врага. Перед глазами артразведчиков развернулась картина неравного боя. Поисковая группа из стрелковой дивизии, с которой взаимодействовала артиллерия, была обнаружена гитлеровцами. Горстку советских воинов атаковали танки, пехота на бронетранспортерах, поддержанные минометным огнем.
Пятнадцать воинов-богатырей, заняв круговую оборону, вступили в смертельную схватку с врагом. Горят несколько танков, бронетранспортеров. Захлебнулись три атаки пехоты… Но силы слишком неравны, все меньше остается советских солдат.
— «Ручей»! «Ручей»! Дайте крышу по С. О. 253. Быстрее крышу по С. О. 253!» — Это артразведчики, точно определив координаты, пришли на помощь. Вздрогнула земля, загудело небо. Столбы земли встали памятниками несгибаемому мужеству.
— Нас восемь, — решает лейтенант Титов, — надо помочь товарищам. Пока артиллерия ведет огонь, атакуем врага. Он сразу не поймет, сколько нас. И под прикрытием артогня отступим в лес вместе с поисковой группой. Нельзя бросать в беде товарищей!
Восемь отважных с криком «ура» ринулись в атаку, гранатами прокладывая себе путь.
Среди фашистов поднялась паника. Но подошедшее подкрепление сделало положение бойцов просто критическим.
…Сколько времени шел бой, Бултыр не помнит, не знает… Как будешь знать, если то тишина, то выстрелы кругом, разрывы… Тело словно чугунное всей тяжестью прижалось к земле, и нет сил поднять его.
Вот он снова пришел в себя, вокруг тишина. Открыл глаза и сразу же закрыл, вжался в землю. Фашисты с пистолетами в руках шли от одного раненого к другому. Гулко хлестали выстрелы… Гитлеровцы делали все это хладнокровно, о чем-то переговариваясь, покуривая, пересмеиваясь…
Бултыр лежал недвижим. Сколько? Не знает, сознание вновь оставило его. Когда очнулся, солнце было уже высоко, гитлеровцев не видно. Только он, да изувеченные трупы бойцов с вывернутыми карманами… Бултыр собрался с силами, пополз, волоча перебитую ногу. И вдруг услышал протяжные стоны. Пополз на стоны… Сержант Иванов! Их сержант! Лицо, руки, гимнастерка покрыты темно-бурыми пятнами крови. Глаза закрыты. Если бы не стон, не принять его за живого. Это, видно, и спасло его от фашистских извергов-мародеров.
— Тихо, тихо, браток, — шепчет Бултыр, — сейчас помогу… Крепись. Делать будем все по порядку, — нашептывал он больше для себя, чем для товарища. Тот все равно не мог слышать его. — Поползем вот к тем кустикам, перевяжем раны, напьемся, а потом подумаем, что делать дальше…
Бултыр отползет на метр, полтора, а потом подтягивает своего раненого побратима. Вот под руку попался индивидуальный пакет, фляга с водой. Поднес ее ко рту товарища, тот сделал глотка три, пришел в себя. Бултыр стал перевязывать раны. Он торопился, каждую минуту могли появиться гитлеровцы. Сержант стонал, часто терял сознание: много потерял крови — раны страшные. Немного передохнув, сориентировавшись, Аманов решил все же подальше отползти от этого проклятого места смерти.
Преодолевая боль, стал ползти. Метр, полтора… Потом подтянет сержанта. Метр, полтора…
Бултыр сам терял сознание, приходил в себя, и снова полз…
«Дойдем… дойдем… обязательно дойдем…» Только к вечеру, когда солнце уже скрылось за лесом, герои добрались до опушки. И оба впали в забытье — больше сил не было. Силы пришли к утру.
«Сколько времени, сколько метров они проползли с рассвета? Неужели так много? Откуда русская речь? Неужели свои? Свои, свои!»
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.