Солдат - [112]

Я повторяю вновь, что вынужден был проводить политику, которая, если она не будет прекращена, может в конце концов настолько ослабить армию Соединенных Штатов, что она больше не сможет играть роль эффективного инструмента национальной политики. Если проведение такой политики будет продолжаться, армия не сможет выполнять свои обязательства перед миром. Она не сумеет тогда добиться того единственного, для чего и существует любая армия, — победы в войне.

ГЛАВА 35 НАЦИОНАЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ

Есть слова, которые всегда должны быть в сердце каждого солдата и каждого гражданского лица, располагающего в силу занимаемой им должности полнотой власти.

Эти слова — «успех в бою».

Сущность любой армии, основной критерий оценки ее историей сосредоточены в этой фразе. Армия — боевая организация. И каждый элемент, составляющий эту организацию, — от пехотного взвода на передовых позициях до крупных соединений в тылу — должен служить одной цели: достижению победы в войне.

Что же представляет собою победоносная армия?

Это армия, которая знает, что ее командный состав, боевая подготовка и вооружение лучшие из всех, какие только может дать ей страна.

Это армия, уверенная в поддержке народа, из которого она вышла, в своей необходимости, в своей способности встретить любую военную угрозу, откуда бы она ни появилась. Это армия, преданная своим идеалам, армия, которая с негодованием встречает разногласия среди своих руководителей, осуждает и возражает против тенденции лишить военную службу тех неосязаемых вещей, из которых складываются традиции и боевой дух армии.

На протяжении всей моей службы на посту начальника штаба передо мной стояли три важнейшие задачи: во-первых, охранять боевой дух и достоинство армии, которую усилиями сверху постоянно старались поставить в подчиненное положение среди трех видов вооруженных сил, составляющих щит нашей страны; во-вторых, развернуть ее убывающую мощь таким образом, чтобы сухопутные боевые соединения обладали на случай войны максимальной мощью; и, в-третьих, заложить фундамент совершенно иной армии, отличной от всего того, что мы имели до сих пор, — армии, обученной, вооруженной и организованной для победы в атомной войне.

Мол усилия, направленные на выполнение последней задачи, очень часто истолковывались незерно. Я негодовал, когда wife приходилось, и приходится довольно часто, слышать, как выдающиеся американцы, которые должны были бы понимагь это лучше других, делали злобные и нс соответствующие действительности заявления, будто армия готовится участвовать в войне завтрашнего дня оружием и тактикой вчерашнего дня. Подобные утверждения унизительны для военных руководителей нашей армии. Вряд ли можно найти в Соединенных Штатах людей, с более глубокой ответственностью перед богом и страной думающих о жизни своих солдат, чем эти военные руководители. Никто яснее их не видит, что с появлением нового оружия прежняя тактика и организация нашей армии и армии противника устарели. Поэтому обвинять армию и ее руководителей в том, что они основываются только на опыте прошлого. — значит извращать факты. Эти заявления в значительной степени, были вызваны тем, что мы планировали использование крупных наземных армий, заявляли о необходимости для армии будущего большего, а не меньшего, чем прежде, количества солдат.

Можно привести немало вполне обоснованных логических доказательств того, что полевая армия атомного века должна быть крупнее ее предшественниц. Сами по себе сложные новые виды оружия — атомные пушки и управляемые реактивные снаряды — требуют гораздо большего количества солдат для их обслуживания и ухода за ними, чем это требовалось для более простых артиллерийских систем периода второй мировой войны и Кореи. Возможность того, что противник, применив новые виды оружия, может внезапно нанести крупные потери, делает необходимой подготовку большого количества пополнений для замены погибших и создание более широкой сети медицинских учреждений для ухода за больными и ранеными. Да и сам изменяющийся вид поля боя вызывает потребность в большем количестве солдат.

Зоны боевых действий [44] периода второй мировой войны редко достигали глубины более 40 километров. Прорывы бронетанковых и выброска (высадка) воздушно-десантных войск в районах сражения будущего, возможно, будут достигать 300 и более километров в глубину, так как личный состав сухопутных сил в будущей войне сможет выжить только в результате большого рассредоточения.

Чтобы предсказать и проанализировать роль, которую будет играть армия на атомном; поле боя, я привлек к работе лучших военных специалистов. Несколько высших офицеров, обладающих большим опытом и способностями, и целый ряд более молодых талантливых офицеров были освобождены от всех прочих обязанностей и все свое время, все свои мысли должны были посвятить решению одного вопроса: как нужно построить армию будущего.

Ставя перед ними эту задачу, я подчеркнул необходимость отрешиться от старых, привычных понятий и перейти к совершенно новому способу военного мышления. Я подчеркнул, что им следует освободиться от присущего человеку стремления сопротивляться новому. Армия будущего, указывал я, неизбежно должна претерпеть изменения. Старую организацию армии нужно в корне изменить. Исторически сложившаяся тактика тоже должна быть частично пересмотрена. Обязанность военных специалистов состояла в том, чтобы предугадать и предложить ту форму, в которую должны вылиться эти изменения.