Солдат революции - [24]

В будущем Энгельс напишет, что два великих открытия — другое Маркс совершит в пятидесятые годы при написании «Капитала», когда создаст теорию прибавочной стоимости, — два этих открытия превратили социализм из утопии в науку.

Союз коммунистов

В грядущее открыта дверь широко.

И настоящее готово в бой!

Георг Веерт

Пришёл апрель. Ранние рассветы и весенние надежды.

Два тома «Немецкой идеологии» лежали в кабинете Маркса.

— Книгу надо печатать как можно скорей, она необходима именно сейчас, в разгар споров! — убеждал Энгельс.

Маркс предлагал посидеть ещё, уточнить кое-какие абзацы, каждый день к нему приходили всё новые и новые мысли.

Издатели — они даже называли себя социалистами — поначалу были готовы печатать книгу. Но, когда прочитали рукопись, испугались тех смелых идей, той критики, с которыми Маркс и Энгельс обрушились на современное общество…

Марксу и Энгельсу не удалось издать эту важнейшую для своего времени книгу. Лишь отдельные главы были напечатаны при их жизни.

Постепенно в Брюссель стали съезжаться эмигранты из разных стран. В Европе знали, что в столице Бельгии живётся свободнее.

Приехал Вильгельм Вольф — сын крестьянина из Силезии. В юности он пробился в университет, но после студенческих волнений угодил в тюрьму.

— Ваши статьи в «Немецко-французских ежегодниках» мне очень помогли, — сказал Вольф при первом знакомстве Энгельсу, — они научили меня серьёзно думать о коммунизме.

Друзья прозвали Вольфа Лупус, то есть «волк», переведя его фамилию на латынь.

Приехал прусский лейтенант Вейдемейер. Под влиянием «Рейнской газеты» и «Ежегодников» он стал социалистом, отказался служить прусскому королю.

Приехал Эдгар фон Вестфален, младший брат Женни, товарищ Маркса по гимназии.

Зимой, во время рождественских праздников, они собрались в тесной квартире Маркса, подняли тост за революцию. Все говорили об одном: коммунистов надо немедленно объединять. И центром должен стать Коммунистический корреспондентский комитет здесь, в Брюсселе.

Письма по адресатам: Энгельса — в Кёльн, Эльбер-фельд, Дюссельдорф, Лупуса — в Силезию, в Англию — Гарни, Шапперу, Моллю, — были отправлены сразу после рождества.

Первыми откликнулись Шаппер и Молль. Они создали такой же комитет в Лондоне. К ним присоединился Гарни.

* * *

Деньги кончались.

«Дорогой Эмиль! — писал Энгельс своему зятю Эмилю Бланку в Лондон. — Сделай одолжение, пришли немедленно 6 ф. ст., или 150 франков.

Я верну их тебе через неделю или две…

В заключение ещё раз прошу тебя ничего не говорить о содержании этого письма. Привет.

Твой Ф.».

Маркс уже давно заложил свои вещи в ломбард. Фридрих тянул до последнего, но в конце концов и ему пришлось заложить одежду.

И тут отец неожиданно написал, что заедет на день по делам в Брюссель.

К счастью, деньги от Эмиля пришли накануне приезда отца. Фридрих успел выкупить фрак и пальто. Мери лихорадочно приводила их в порядок.

Утром Энгельс встречал отца. Энгельс-старший был холодно-деловит. День у него был расписан: осмотр новых машин, пряжи, тканей, контракты на поставку своих товаров.

Лишь вечером, на вокзале, перед отправлением поезда он, казалось, на минуту оттаял.

— Мама часто плачет, когда вспоминает тебя… Мне показывали твои статьи, там всё те же коммунистические бредни. Жаль, очень жаль, — помолчав, добавил он, — с такими блестящими способностями из тебя мог бы выйти неплохой коммерсант…

1846 год. Лето

Фридрих и Лупус помогли Марксу погрузить небогатый семейный скарб на тележку, и возчик повёз его на площадь Сент-Гюдюль, к дешёвой гостинице «Буа Соваж». Женни и Ленхен шли следом и несли детей.

В июне в ту же гостиницу переехал Энгельс с Мери.

«Напротив моей комнаты живёт известный Маркс со своей высокообразованной женой и двумя прекрасными детьми. Кроме того, здесь остановился также и Фридрих Энгельс, книгу об Англии которого ты читала. Он взял себе в жёны маленькую англичанку из Манчестера, так что мы беседуем теперь наполовину по-английски, наполовину по-немецки», — писал Георг Веерт своей матери.

* * *

Брюссель стал политическим центром движения коммунистов. Из многих городов: Копенгагена, Гавра, Гётеборга — шли письма в Коммунистический корреспондентский комитет.

Парижские общины оставались пока под влиянием Вейтлинга.

В августе комитет направил Энгельса в Париж отвоёвывать Союз справедливых. С деньгами было, как всегда, туго: набрали только на дорогу.

— Видимо, эти подлые буржуа перетрусили, и надежд на издание «Немецкой идеологии» почти нет, — на прощание сказал Маркс. — И всё-таки, Фридрих, мы были обязаны написать её. Обязаны перед историей!

Это было не просто — людей, привыкших к наивным призывам Вейтлинга, повернуть к пониманию основ научного коммунизма.

В своей книге «Гарантии гармонии и свободы» Вейтлинг так и утверждал: стоит лишь объяснить каждому, как правильно жить, поделить богатство и земли поровну, и сразу в счастливых семьях станут рождаться счастливые дети. После собраний, на которых хорошо было помечтать, до мелочей обсудить подробности будущей справедливой жизни, люди расходились, как из церкви, просветлённые, успокоенные. Но годы проходили, а надежды не сбывались…