Солдат на войне - [26]

Пятница, 4 июля 1941 г

С утренним рассветом мы несколько отошли назад, так как местность, где мы стояли лагерем, могла со всех сторон просматриваться русскими. Дождь идет без остановок. Водитель нашего мотоцикла нашел место в одном из домов. Я не пошел туда, потому что внутри стояла ужасная вонь. Мне достаточно было посмотреть на живших там людей.

Здесь мы провели весь день, и наступление возобновилось только в 19.00. Вскоре мы достигли Одочишки, где был организован полевой полковой штаб. Короткое совещание, после которого все готовы были сразу же упасть с ног. Я должен определить походный порядок для нашего подразделения. В свою флягу я налил немного спиртного. Это мой постоянный спутник, и я предпочитаю его воде, чаю или кофе, поскольку оно лучше утоляет жажду. У нашего полковника тоже при себе небольшая бутылка водки, которую он носит в кармане. Во многих случаях большой глоток помогает укрепить силы.

К наступлению вечера мы во главе дозора 6-й роты вышли к Фридриховке. В поселке командир приказал сделать остановку. Я иду с передовым дозором и жду на главном перекрестке прибытия остальных. Тяжелое вооружение не поспевает за нами, поэтому мне приходится отправиться назад и поторопить их, особенно 88-мм зенитное орудие. Мы проехали мимо горящего дома. В любой момент на наши головы может обрушиться один из его углов, и тогда загорятся снаряды. Но ничего такого не происходит. В это время адъютанту удалось подобрать дом, который будет использоваться в качестве полевого штаба. Командир передового дозора лейтенант Бауэр, с которым я выходил к перекрестку, погиб, как и ветеран роты капрал Штокен.

До нас доходят самые ужасные слухи относительно того, как русские поступают с нашими пленными. Кроме того, у нас есть и доказательства того, что это не просто истории-страшилки, после того, что они сделали с солдатами нашей 8-й роты 1 июля. И мы не только не даем упасть пяди волос с головы русских, но наши дурни настолько мягкосердечны, что чуть ли не в следующую минуту уже готовы угощать этих преступников сигаретами![58]

Суббота, 5 июля 1941 г

Среди мертвых русских много азиатских лиц. Попадаются и трупы женщин в военной форме.

Мы развернули полевой штаб полка в бывшем русском военном госпитале. Внутри он выглядел ужасно. В одном из помещений десять трупов русских. Наверное, они умерли от ран. Нам сказали, что нас сменит подразделение СС. Приятно будет провести несколько дней в спокойной обстановке, но в конце концов кампания только началась. Думаю, что все это – лишь желанные мечты.

Сегодня выдался прекрасный теплый день. Я не мог уснуть среди запахов переполненного госпиталя, поэтому лег под открытым небом. Но мне удалось отойти ко сну лишь после того, как в 22.30 прибыл приказ на завтрашнее выдвижение. Сейчас мне хочется хотя бы раз как следует выспаться ночью. Когда я все подготовил, было уже 2.00 ночи. А в 6.00 – подъем, и надо быть в готовности выступить в 8.00 утра.

Воскресенье, 6 июля 1941 г

В восемь часов мы выступили на Проскуров.[59] 1-й батальон следует в авангарде, а мы сегодня идем с главными силами. Авангард движется очень медленно. Путь постоянно замедляют множество препятствий по дороге. Впрочем, можно с большой натяжкой сказать, что мы движемся именно по дороге. Даже в самой крошечной глухой деревушке в Германии дороги лучше, чем здесь. Обочины полны грязью, образовавшейся во время прошлых дождей, и ты тонешь в ней по колено, а посередине дороги уже клубится пыль. Тенты грузовиков свернуты, солдаты сидят в касках, с карабинами на коленях. Вокруг каждой машины клубится непроницаемое облако пыли.

Нам снова было приказано спешиться и идти пешком через огромные пшеничные поля, где никогда нельзя быть уверенным в том, что не встретишь на пути целый батальон русских. Мы медленно, крадучись продвигались вперед под прикрытием минометов, артиллерии и тяжелых пулеметов.

Когда наши солдаты подошли достаточно близко к укрытиям противника, они бросились вперед с воинственными криками и с ручными гранатами. Многие большевики погибают на месте, однако большинство из них попыталось спастись бегством.

Понедельник, 7 июля 1941 г

В 5.15 начинается большое наступление, участвуют две наши роты при поддержке 33-го танкового полка. На местности, что идет вверх, и на высотах полно русских, все они успели окопаться. Это южное ответвление от линии Сталина.

Обе роты были готовы к 5.00. Мы выкатили наш вездеход на позиции; командир лично поведет на нем роты в атаку. Земля вокруг превратилась в грязь после дождя. Танки медленно поползли к позициям русских, малые, средние, тяжелые.[60] Каждого охватило лихорадочное возбуждение, как это всегда бывает перед атакой. Щеки пылали, глаза горели, сердца бились чаще, а мысли были сосредоточены на одном: добраться до них, уничтожить их! Совершенно случайно я вспомнил, что сегодня день рождения Лорли. Но у меня нет времени, чтобы думать об этом. Отданы приказы, атака начиналась, и я брошен в самую гущу боя.

Когда на часах было 5.15, вперед выдвинулись стальные гиганты – целых сто сорок танков! Скоро с русскими будет покончено ко всем чертям. К сожалению, нам на нашем вездеходе удалось пройти не слишком далеко. Мы безнадежно застряли в какой-то канаве, поэтому пришлось продолжить путь пешком. Я на всякий случай захватил с собой несколько посыльных. Один из них нес флаг батальона, который мы везем с собой в каждом бою: так легче определить, где находится командир. Едва мы успели достичь укрытия, попав под защиту высокого и густого пшеничного поля, и получить известие о том, что танки вышли к дороге, из леса слева, с открытых позиций прямо в поле перед нами и из строений по нас был открыт плотный огонь. Нам пришлось двигаться по полю ползком. Оставалось на виду только знамя, чтобы роты, которые шли за нами, не теряли нас из вида, и это было большим недостатком для нас, так как русские постоянно обстреливали эту точку на местности.