Солдат Империи - [13]

Кайл пошёл прямо через «жёрнов» мимо героической статуи императора Палпатина.

Перед ним дважды промаршировала колонна младших курсантов. Возглавляющий колонну дважды отдал Кайлу честь, как старшему по званию. Кайл отсалютовал в ответ. Ему почему-то стало радостно. Наперекор всему он выжил на задании, и скоро его представят к званию. Отец будет им гордиться, а Кайл может загладить свои старые ошибки, и всё будет хорошо. От этой мысли ноги понесли его быстрее, и вскоре он уже был у спальных корпусов.

Позади курсанта, на высоте, едва различимой с земли, пара электромеханических глаз моргнула и добавила ещё одно изображение к сотням других в видеомозаике на мониторах подземного кабинета коменданта. Курсанты – народ непослушный. За ними нужен глаз да глаз.

***

Рассвет выпускного дня выдался ярким и прохладным. Свет лился сквозь окно без занавесок и растекался по синтетическому полу. Кайл вывалился из кровати, потянулся и зевнул. Всю ночь ему снились кошмары, и сейчас он с удовольствием протирал глаза.

Мик Одом, сосед Кайла по комнате, всё ещё спал. Кайл усмехнулся.

– Эй, соня! Пора вставать! – с этими словами он ткнул его в бок.

Выслушав в ответ неясное бормотание, ругань, и увернувшись от летящей подушки, Кайл пошёл в душ. Как и у всех, кого он встречал в холле, настроение у него было приподнятое. Осмотр, марш под жарким солнцем и несколько скучных речей – вот и всё, что стояло между ними и вожделенным званием, добытым непосильным трудом.

Следующие несколько часов пролетели за глажкой формы, одеванием, чисткой с последующей проверкой и лекцией о выправке. Затем курсанты построились перед общежитием и промаршировали к плацу.

Команда техников, первокурсников и дроидов за ночь соорудила трибуну, на опорах которой радостно трепетали на ветру флаги, всевозможные вымпелы, боевые знамёна и полковые гербы. От грандиозной картины сердце замирало в груди, равно как и от созерцания бесконечных рядов военных и роты имперских шагающих машин, включавшей четыре гигантских АТ-АТ и четыре меньших по размеру, но столь же устрашающих АТ-SТ.

Да, от вида всей этой военной мощи в сочетании со статуей Палпатина и маршами полкового оркестра, а также с шумом пролетавших над самыми крышами ДИС-истребителей у курсантов спина выпрямлялась сама. А у родителей, которым хватило удачи и состояния для личного присутствия на столь торжественной церемонии, на лицах появлялись счастливые улыбки. Когда в новостях передадут прошедший все цензурные препоны репортаж, он вселит уверенность в миллиарды подданных Империи, вольно или невольно склонившихся под рукой Императора.

Однако Кайл думал совсем о другом. Он сосредоточился на спине шагавшего перед собой курсанта и необходимости идти в ногу. Особенно если вспомнить, что для получения диплома осталось пройти последнее испытание – традиция, появившаяся вместе с Империей и унёсшая уже более тридцати шести жизней.

Испытание начиналось с поворота направо, и заключалось в прохождении длинным строем по западному краю плаца, мимо трибун у подножия лестницы госпиталя, мимо платформы с генералом Мохком и старшими офицерами, мимо внушительного административного здания и бронзовых мантиволков у дверей, и прямо к утёсу высотой пятьсот футов, давшем неофициальное название училищу.

За последние четыре года они не раз успешно проходили этот маршрут. Но было одно «но»: из соображений безопасности, они никогда подходили к самому краю пропасти. На учениях при отработке данного момента безопасную зону очерчивала жёлтая линия. Как и большинство товарищей-курсантов, Кайл прекрасно помнил, что значит споткнуться и упасть с этого символического обрыва. С той лишь разницей, что расплатой за ошибку станет нагоняй и пятьдесят отжиманий, а в реальности поспешность, не вовремя отданный приказ, «самодеятельность» или потеря внимательности грозит смертью.

Курсанты часами спорили над вопросами расстановки и риска, связанного с каждым местом. В каждой шеренге шло по четыре человека. Благодаря среднему росту и месту в списке по алфавиту, Кайла поставили в шестой ряд по правому флангу. Хотя большинство курсантов соглашалось, что там не так опасно, как в первом ряду, насчёт правого фланга никто не мог сказать что-то определённое – им придется пройти по краю обрыва, после того как колонна подойдёт к юго-восточному углу плаца и повернёт налево. Кайл внутренне был с ними согласен. Три месяца назад он выяснил, что из тридцати шести курсантов, сорвавшихся с обрыва, шестнадцать маршировали справа.

Натан Донар, которому по причинам, понятным всем, за исключением его подхалимов, временно присвоили звание командующего курсантской роты, маршировал рядом с внутренним флангом и должен был вовремя подать нужную команду.

Краем глаза Кайл увидел проплывающие мимо административное здание, затем – инженерный комплекс. Скоро они подойдут к самому краю обрыва. Три предыдущие роты успешно справились с поворотом. Или ему так показалось? А если Донар не успеет? Если он некстати поперхнётся в решительный момент, как этот… как там его звали? Кажется, Стор… Как Стор три года назад. Тогда весь первый ряд продолжил торжественно маршировать и сорвался с обрыва, а за ними последовали бы и другие, если бы Стор не успел прохрипеть: «Стоп!» – и перестроил роту. То, что он потом прыгнул и сам, расценили как печальный, но правильный поступок. Об этом случае говорили, как о проявлении храбрости, послушания и ответственности.