Солдат и женщина - [38]

Вниз с холма идти тяжелей. Слабое перемигивание звезд уходит выше в мировое пространство, черные тени на земле сгущаются. Человек угодил в водоворот. То место, словно водоворот, утягивало его на дно. И он остановился перед ним, обнажив голову. В руках — шапка, у ног — могила сына. Для нас, сынок, не сыщешь здесь ни единого цветочка. В этих хатах вымерла вся зелень. У нашей мамы что-нибудь всю зиму зеленело на подоконнике. Алоэ, герань, фикус. Плющ в подвешенном к оконному переплету горшке. Здесь нет окон, нет подоконников, нет места для зимних цветов. А даже где есть окна, все равно не хватает тепла. Люди и сами застыли в этой стуже. Придет весна, настанет лето, для нас лишь горе расцветет. Потому как в деревне было принято соответствующее решение. И единственный голос, поданный против, должен будет подчиниться общему решению. Дрозд смеется, умирая. Когда настанут холода. Давай держаться вместе, мой мальчик. Сорок лет — это в наше время более чем достаточно. Эвакуацией ведает сам господь бог.

Вот в облике дежурного офицера шагает он из казармы в казарму и покрикивает на людей: «Эй вы, сони, засони, вставайте». Только и есть у него радости. Для нашего брата больше ничего не припасено. И это нам уже давным-давно знакомо. Можешь не принуждать себя, боже милосердный. Подсоби мне самую малость. Нож торчит у меня в голенище. Подтолкни меня на этом заветном месте. Тогда я и сам упаду ничком. Когда Радуга Франц закололся, потому что его двор пошел с молотка, он накануне напился в трактире и запел:

За голенищем нож живет,

И, всем на удивленье,

Он просит пить, так пусть попьет

Окончим представленье.

Пел, а сам поглядывал на закопченные балки потолка. Когда Рёдер, как и положено человеку, принявшему такое решение, поднял взгляд к вершинам, от которых не ждал больше помощи, в глаза ему снова бросился блуждающий огонек на малой высотке. Теперь Рёдер смог дольше задержать на нем взгляд и понял, что огонек движется в определенном направлений, вниз по склону холма, к проезжей дороге.

Блуждающие огоньки и блуждающие духи обычно избегают проезжих дорог. Значит, навстречу тебе идет кто-то живой. Гляди в оба, замыкающий! Кто-то размахивает фонарем! Павшие постеснялись бы размахивать фонарем, вздумай они разгуливать после смерти.

Горящий фитиль выхватывает из темноты подол, подол бьется о голенища валенок. Быстрая походка, справная женщина. Но это не Ольга, это всего лишь Тамара. Совершает контрольный обход. Контролирует пунктуальность заблудших душ. Интересно, где она раздобыла фонарь? Божьи дары вроде с неба не падают. Все надо организовать собственными руками. Молодец девушка.

Тамара, его стража ночью и днем, осталась стоять посреди дороги как раз напротив того места. И свой приход, и появление божьего дара она не объяснила ни единым словом. Она просто подняла фонарь на уровень головы. Хочет ли она мне посветить? Или хочет указать путь домой? Рёдер покрыл голову и снова поднял с земли свой инструмент. В неверном свете фонаря непомерно разросся засохший березовый сук, раздался в стороны могильный венец — косо надетая каска. Только безрассудные смельчаки так лихо сдвигают каску на затылок. Они сами со смехом идут на смерть и других увлекают. До чего надо дойти, чтобы испытывать стыд за своего мертвого сына.

«От рождения, — сказал себе Рёдер, — мальчик был вовсе не из безрассудных смельчаков. Он бы тоже предпочел стать специалистом по сельскому хозяйству». Произнося вслух эти слова — и пусть Тамара думает все, что ей заблагорассудится, — он положил каску на прямоугольник, отмеченный земляными глыбами. Девушка двинулась в путь. Мужчина за ней последовал. Стараясь все время держаться на шаг сзади. Слабый свет фонаря очерчивал шаги обоих.

— Будет оттепель, — сказала девушка.

— Хорошее дело — такой фонарь, — сказал мужчина. Он надеялся узнать, где она раздобыла фонарь, и потому чуть сократил расстояние между ними.

— Одновременно было принято решение, — услышал он в ответ, — что немец не должен ночевать под одной крышей с нашими людьми. Принято единогласно.

Тут он снова приотстал на шаг. Даже больше чем на шаг. Девушка продолжала, чуть понизив голос:

— Это от Ольги Петровны. Плюс полбидона керосину. Один голос против. Голос свекрови, разумеется.

Слушая эти тихим шепотом произнесенные слова, он подошел к ней почти вплотную. Пускаться в подробные объяснения насчет той, которая в эти тяжелые времена безвозмездно отдает другому фонарь и полбидона керосину, девушка, судя по всему, не собиралась.

Мужчина же расценил ее молчание как несправедливость, эгоизм, каприз. И шел теперь, чуть не наступая ей на пятки. Лучший способ защиты — нападение. Оно же и лучший способ узнать больше, чем знаешь.

— Итак, под одной крышей с вашими людьми нельзя. Возникает вопрос: а ты, соседка, ты сама-то из каких людей?

Девушка зашагала быстрей. Казалось, последние слова ударили ее, будто хлыстом. Он решил поднажать. Раз противник дрогнул, поднажать стоит. Чтобы добиться ясности. И вдруг он услышал, что девушка всхлипывает, зажимая себе рот платком и ладонью. Не хочет, чтобы он слышал. В таких случаях под дверью не подслушивают. Не принято. Зря он назвал ее «соседкой». Она ведь рассказывала, что здешние люди ее сторонятся. Значит, по крайней мере я не должен ее обижать.