Солдат и Ева - [11]

МАЛЬЧИК-НЕПОСЕДА. А что это - виселица?

НЕКРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА. Качели такие для разбойников! Вы-со-окне!

МАЛЬЧИК-НЕПОСЕДА. Покачаться бы!

ВДОВА. Все ему надо, горе мое!

ЕВА. Виселицей?!!

ТЕТУШКА АГАТА. А ты что и думаешь? Просто так можно женщину на дороге ограбить, собаку отравить, людей без крова оставить? (Всхлипывает.) Горе-то! Горе!

НЕКРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА. В жизни все - либо радость, либо горе.

СУДЬЯ. По счастью, преступник не успел ускользнуть незамеченным. (К тетушке Агате.) Вы узнали бы его?

ТЕТУШКА АГАТА. Из тысячи! (Заученной скороговоркой.) Брови черные, глаза синие... Вихры как солома...

ЕВА (не выдержав, перебивает). Много таких! Много!

ТЕТУШКА АГАТА. А шрам на лбу у каждого? Я приметила!

МОЛОДАЯ МАТЬ. А я бы...

МОЛОДОЙ ОТЕЦ, Одеяльце поправь. Сбилось.

ЕВА. Страшно...

ТЕТУШКА АГАТА. Чего бояться, дурочка? В городе ему не спрятаться, а из города не выбраться... Всюду - стража. Да что ты дрожишь? (С внезапным подозрением.) Родственник он тебе или...

ЕВА. Окна...  Окна...

ТЕТУШКА АГАТА. Настежь оставила? Вот это зря. Ну, как заберется?

МАЛЬЧИК-НЕПОСЕДА. Хорошо бы к нам забрался! Я бы у него пистолет попросил пострелять!

СКСТРЫ-БЛИЗНЕЦЫ (перешептываются). Молодой, красивый и уже разбойник! Жалость какая!

СУДЬЯ (встает и подает знак, призывающий к молчанию). Клянитесь! "Во имя справедливости и общего блага клянусь..."

ГОЛОСА ГОРОЖАН (повторяют вслед за Судьей). "Во имя справедливости и общего блага... клянусь..."

СУДЬЯ. " ...повстречав человека... чьи приметы мне известны..."

ГОЛОСА. "Чьи приметы мне известны..."

СУДЬЯ. "Поступить так... как подскажет мне совесть!"

ЕВА (громче). "Как подскажет мне совесть!"

Занавес

Картина пятая

Жилище Чародея. Комната, где царила разруха, прибрана.

Пол подметен. На столе возле прибора - букет свежих цветов.

ЧАРОДЕЙ дремлет в кресле. Окна закрыты.

ЕВА вбегает в комнату и, сложив на стол корзину с овощами, бросается открывать окна.

ЧАРОДЕЙ (вздрогнул, проснулся). Закрой.

ЕВА. Беда в городе. На улице "Дружных соседей". Был дом - и нет! Сгорел! Отсюда видно пожарище! И у кого рука поднялась?!

ЧАРОДЕЙ. Закрой.

ЕВА. Поглядели бы!

(С улицы доносятся голоса, городские шумы, скрип колес, птичий щебет.)

ЧАРОДЕЙ (морщится, как от боли). Закрой.

ЕВА (нехотя, нарочито медленно закрывает окно). Хоть бы головешка осталась.

ЧАРОДЕЙ. Плотнее. Шум.

(ЕВА закрывает окно.)

Дети были в доме?

ЕВА. Двое.

ЧАРОДЕЙ (взволнованно). Неужели погибли?

ЕВА. Все живы. Только у хозяйки лицо обгорело. Красавица была.

ЧАРОДЕЙ. Какое несчастье! (Спохватился, махнул рукой.) Впрочем, какое мне до этого дело?! На кухне тоже закрой.

ЕВА (уходит на кухню. Со вздохом закрывает окно). Дышать нечем. Вред один. (Торопливо наливает в кастрюлю молоко и разжигает огонь в плите.)

ЧАРОДЕЙ. Кофе.

ЕВА. Мигом! Лечу! (Возвращается из кухни, неся поднос. На нем кофейник, хлеб.) Кушайте! Заждались!

ЧАРОДЕЙ (морщится). Ева!! Молоко сбежало!

ЕВА. Только недогляди! Поставила подогреть, а оно... Проветрить?

ЧАРОДЕЙ. Придется.

ЕВА (поспешно распахивает настежь все окна. С улицы доносятся детские голоса, смех, топот ног. Ева прислушивается. Шепчет). Придет или не придет? Придет или не придет?

ЧАРОДЕЙ. Ты кого-то ждешь, Ева? (Ворчливо.) Закрой!

ЕВА (умоляюще). Еще немножко!

ЧАРОДЕЙ. Закрой.

(ЕВА закрывает окна и хочет ускользнуть на улицу.)

Куда ты?

ЕВА. Мусор вынести. Ужас, сколько мусору утром намела.

ЧАРОДЕЙ. Успеешь. Заведи часы.

ЕВА (встала на стул, с трудом дотянулась до часов без стрелок). А чем их заведешь? Старинные, ключом заводятся, а ключа нет. Да и стрелок тоже. Что они покажут без стрелок? (Спрыгнула со стула. Нетерпеливо поглядывает на улицу.) Пойду.

ЧАРОДЕЙ. Куда?

ЕВА. Ну, посуду вымыть, ну, пол в кухне, ну, крыльцо подмести! Мало ли дел?

ЧАРОДЕЙ. Успеешь. Газеты принеси из чулана.

ЕВА (со вздохом). Газеты так газеты. (Уходит и тут же возвращается.) Их там видимо-невидимо, газет. Половину мыши перепортили. Неужто сюда тащить?

ЧАРОДЕЙ. Все до единой,

ЕВА. Мне что. Принесу. (Уходит и возвращается, нагруженная газетами, снова уходит и снова возвращается.) Всё, мышей развелось - ужас! Кошку бы!

ЧАРОДЕЙ. Не вздумай. Мяукать будет, мурлыкать... Ласкай ее. Нет, нет! Никакой кошки.

ЕВА (поглядывая в окно). Нет так нет. Ну, пойду. Дела стоят.

ЧАРОДЕЙ. Успеешь. Разбери газеты. Проверь - все ли. По годам, по месяцам, по дням. За сто лет.

ЕВА. За сто?

ЧАРОДЕЙ. Номер к номеру. Не перепутай. А я подремлю. Заговорила ты меня. (Закрывает глаза.)

(ЕВА помедлила. Прислушалась - спит ли? Осторожно прикрывает спящего пледом и на цыпочках подходит к окнам. Распахивает их настежь. Потом, присев на корточки, начинает перебирать газеты.)

ЕВА. Сто лет! Сто лет!

(Музыка. Спит Ева или бодрствует? Снится ей, или на самом дело за окном, быстро сменяя друг друга, катятся по небу луна за солнцем и солнце за луной, пытаясь нагнать ушедшее время? Снится Еве, или на самом деле пошли сломанные часы без стрелок? В самом ли деле закачался маятник, отсчитывая секунды; "Тик-так! Тик-так!" Спит Ева или бодрствует? Качается, стучит маятник. Все шире его размах, все громче тикают часы без стрелок. Все быстрее скороговорка: "Тик-так! Тик-так!", шелестят газеты в проворных руках Евы.)