Соль земли - [13]

— Знаю. Он пригнал скот Эвана Хокса и помогал собирать разбежавшихся бычков. Он мой друг.

Эрп бросил взгляд на мои сапоги.

— Не возражаете, если я осмотрю ваши подошвы? Человек, который стрелял в конюшне, убежал дворами, а там грязно.

Я поднял сначала одну ногу, затем другую. Обе подошвы были чистыми, словно я всю жизнь ходил только по коврам.

Колби Раффин разозлился. Он просто не мог поверить своим глазам.

— Он врет! — закричал он. — Больше некому! Тори ведь...

— Что Тори? — требовательно спросил Мастерсон. — Ждал его в засаде? Так?

— Ничего подобного, — запротестовал Берр. — Тори пошел за лошадью.

— В такое время? — спросил Эрп. — Вы хотите сказать, что он собирался уезжать, видя приближающуюся грозу?

— Конечно, — не задумываясь, ответил Берр. — Он собирался ехать в лагерь к нашим ребятам.

— Джентльмены, — холодно произнес Эрп, — прежде чем мы зададим вам какие-то вопросы, а вы дадите на них ответы, давайте кое-что проясним. Ваш друг Тори Фетчен носил новые сапоги, их отпечатки ни с чем не спутаешь. В конюшне остались его следы, из чего следует, что он провел там довольно много времени, стоя, прислонившись к одному из столбов — видно, нервничал, кого-то ждал, стараясь, чтобы его не заметили. Стрелял из своего револьвера дважды, и дважды попали в него... Похоже, третий выстрел порвал ему пиджак на плече. У нас нет претензий к человеку, который его убил. Оба были вооружены, оба стреляли. Хотим только выяснить детали.

— Один вопрос, джентльмены, — вмешался в разговор Мастерсон. — Вы, очевидно, поднялись, намереваясь попасть в номер к Сэкеттам? Хотите закончить работу, с которой не справился Тори?

— Ничего подобного! — беззаботно махнул рукой Берр. — У нас еще в Теннесси возникли кое-какие проблемы и...

— Тогда возвращайтесь в Теннесси и решайте их там, — прервал его Эрп. — Я не потерплю стрельбы в городе.

— Даю слово, шериф, — пообещал я, — что не подниму оружия, пока не выстрелят в меня.

— Верю вам, Сэкетт. Ладно, ребята, идите по своим делам. Если устроите еще одну заварушку, запру вас в тюрьме.

Когда они ушли, я взглянул на Джудит:

— Извини, малышка, что втянул тебя в такое дело.

— Но ты ведь стоял со мной, — продолжала настаивать она. — Я вышла в коридор, как только затих последний выстрел.

Она была сообразительной девушкой, но человек может бежать очень быстро, а большинство людей умеют точно рассчитывать время. Главное, Джудит остановила перестрелку в людном месте, в которой могла пострадать и она сама, и другие. И за это я поблагодарил ее.

— Они солгали, — смущенно произнесла Джудит. — Тори не собирался уезжать. Он хотел пообедать со мной и Джеймсом.

— Не поздновато ли для обеда?

— Джеймс предупредил, что будет занят весь день. Он хотел пообедать попозже, когда в ресторане не так много народу.

— Ну, я пойду. — Я, переступая с ноги на ноги, взглянул на нее. — Если передумаешь, возвращайся к нам. Мы отвезем тебя к отцу.

Она улыбнулась:

— Флэган, я не передумаю. Я люблю Джеймса, а он — меня.

— Продолжай утешать себя. Потом поверишь, — сказал я.

— Флэган Сэкетт, мне... — В голосе ее появился металл.

Может, джентльмен и не должен уходить, когда говорит леди, но я ушел. Все равно в нашем споре последнее слово останется за мной — завтра они не найдут в городе ни одного проповедника.

На лестничной клетке есть уголок, где человека не видно ни сверху, ни снизу. Там я остановился перезарядить револьвер.

Галлоуэй сидел в холле, читая газету. Он вопросительно посмотрел на меня и заметил:

— Слышал, в конюшне стреляли?

— Похоже на то, — согласился я и сел рядом с ним. Тихонько добавил: — Тори ждал меня, пока я скидывал лошадям сено. Он чуть не снял с меня скальп.

— Ага. Ты бы вынул занозы. У тебя все лицо в них. Здесь света побольше, чем в коридоре наверху.

В пылу сражения я не обратил внимания на столь своеобразное ранение и только теперь ощутил, как горит кожа. Несколько щепок я вытащил прямо в холле, но кое-что еще осталось.

В салун «Павлин» мы пошли, чтобы скоротать время, и сразу встретились там с Бэтом Мастерсоном. Он взглянул на мое лицо и едва заметно улыбнулся.

— Надеюсь, вы сменили носки? — спросил он с ехидством. — В грязных, мокрых носках можно схватить простуду.

Я тоже поневоле ухмыльнулся:

— Вас не обманешь!

— Я ведь видел, как вы входили в конюшню, а за вами последовал Тори. Позади конюшни остались следы босых ног. Я накидал на них соломки.

— Спасибо.

— Когда человек мне нравится, я считаю его своим другом. У меня есть основания предполагать, что вы честные люди, а Фетчены — бандиты.

Хотя пока все шло хорошо, я не переставал беспокоиться. Черный не простит убийства Тори, и, что бы ни говорили, отвечать придется мне или Галлоуэю. Я никого не хотел убивать, но что делать, когда тебя поджидают в засаде с намерением пристрелить? Плохо, что он перехитрил меня — знал о четвертой лестнице и правильно рассчитал, что я найду и использую именно ее. Его промах — чистая случайность. Меня выручил лишь темный угол денника, иначе Тори попал бы в меня.

Через некоторое время мы с Галлоуэем вернулись в отель и улеглись спать. Я держал кольт под рукой и знал, что револьвер Галлоуэя лежит рядом.