Два мертвеца
Хопалонг Кэссиди остановил своего белого жеребца на гребне хребта, голом, словно отполированном ветрами. Земли здесь не было, только несколько корявых кедров росли, казалось, прямо из камней. В этот последний час перед заходом солнца воздух был таким прозрачным, что ясно просматривались склоны гор на противоположном конце долины, как будто до них было не много миль пути, а всего несколько ярдов.
Солнце светило еще ярко, однако на западе — куда направлялся Кэссиди, — громоздились кучевые облака, и по сравнению с ними горы выглядели игрушечными. Верхние края облаков пронизывали солнечные лучи, но их нижняя набухшая часть угрожающе нависла над долиной.
Семь Сосен — город, претендующий на титул самого лихого города Запада, раскинулся на склонах гор в добрых двенадцати милях отсюда. Кэссиди прищурился, поглядывая на облака, вид которых отнюдь не прибавил ему оптимизма. Прежде чем он проскачет треть пути, дождь основательно промочит долину. Необходимо найти укрытие, и побыстрее.
Примерно в миле к северу пролегала дорога, по которой проезжали дилижансы, но ни о каком укрытии там Кэссиди никогда не слышал. Пока он осматривался, гигантская туча закрыла солнце, сверкнула молния, раскатисто громыхнул гром.
К юго-западу долина сужалась, а затем переходила в обширные пространства равнины Адоуб-Флэт, сухая почва которой после дождей превращалась в скользкое месиво грязи, с незаметными ямами и глубокими рытвинами. Ближайший склон горы был разрушен сдвигами горных пластов и эрозией. В некоторых каньонах скалы чередовались с расщелинами, при такой непогоде они вполне могли оказаться смертельными ловушками. Хопалонг долго жил на Западе, и знал об опасности, таящейся на дне каньонов и пересохших русел. Однажды такой стремительный поток воды положил конец войне между ним и Тексом Эвалтом, сделав их друзьями, но для неосторожного путника лавина воды, обрушившаяся в высохшее русло, означала смерть.
Хопалонг хотел спуститься вниз, но вдруг уловил какое-то движение и резко натянул поводья. Из каньона, находившегося ниже и немного западнее, появилась группа всадников. Это насторожило Кэссиди, и он направил жеребца к ближайшему можжевеловому дереву, чтобы скрыться за его ветвями. На таком расстоянии даже в бинокль мало что можно было различить — только белые пятна на крупе и морде одной из лошадей. Шестеро всадников быстро двигались на север, держась ближе к горе и выбирая путь, скрытый от посторонних глаз.
Кэссиди хорошо знал Запад и поэтому появление всадников слегка встревожило его. Было видно: эти люди скачут с определенной целью и не хотят, чтобы их заметили с дороги, по которой проезжают дилижансы.
— Ладно, Топпер, — тихо сказал Кэссиди своему крепкому жеребцу, — поехали посмотрим, что происходит. Они наверняка знают, где спрятаться. Им тоже не хочется промокнуть.
Белый конь двинулся вниз по склону, сам выбирая дорогу. Еще раз взглянув на облака, которые были уже совсем близко, Хопалонг по очереди вынул шестизарядники и тщательно их протер. Это были серебристые, видавшие виды кольты 45-го калибра, прекрасно сбалансированные, с костяными, потрескавшимися рукоятками. Он не пользовался ими несколько недель, однако знал, что только неусыпная бдительность обеспечивает безопасность.
Городок Семь Сосен был лишь ближайшей целью в странствиях Кэссиди по землям Запада. Где-то к северу отсюда было ранчо его старого приятеля Гибсона, с которым они когда-то вместе клеймили скот.
Гибсон жил с овдовевшей дочерью. Кэссиди собирался остановиться у них на несколько дней, прежде чем двинуться на северо-восток, в Монтану.
Появление всадников, даже если они знали укрытие от дождя, не обрадовало его. У Кэссиди не было желания встревать в междоусобицу среди скотоводов или еще какую-нибудь неприятность. Его путешествие носило исключительно познавательный характер — благо, позволяли деньги в кармане. Он не торопился.
На шляпу упали первые капли дождя. Хопалонг нахмурился. Из седельной сумки он достал дождевик и на ходу накинул его. Топпер спустился с гребня и вошел в кедровую рощу, а его хозяин продолжал высматривать укрытие от грозы. На глаза ему попалась огромная куча пустой породы, но сама шахта давно обвалилась.
На едва заметной тропе, огибающей подножие Горы, Кэссиди обнаружил следы тех самых всадников. С минуту он изучал следы, читая их так же легко, как другие читают книгу. Кони были свежие, хорошо подкованные, однако копыто одного из них было подрезано слишком узко, и животное слегка припадало на эту ногу.
Темные, тяжелые, клубящиеся тучи затянули все небо. Дождь набрал силу, серым покрывалом опустившись на равнину и горы.
У обвалившейся шахты тропа спускалась вниз, здесь можно было двигаться побыстрее, и Кэссиди, пустив жеребца легким галопом, выбрался на главную дорогу. Остановившись, он опять увидел следы всадников, еще не смытые дождем. Они пересекали дорогу и уходили в невысокий подлесок вдоль нее.
Ливень стих, и Хопалонг вдохнул давно знакомый запах влажной пыли. Затем опять ударил гром, и с новой силой хлынул дождь, сопровождаемый сильными порывами ветра. Темнота стала непроглядной, лишь изредка сверкали молнии. По дороге Кэссиди погнал жеребца галопом. Гроза стала затихать, и в этой относительной тишине где-то впереди раздались выстрелы!
