Соль - [7]
Под Вязьмой перехватили немцы. Удручен был — как возвращаться назад, домой, если колхозное стадо не уберег. Хоть и нагляделся за дорогу на разное — и на смерть, и на разруху, и на неразбериху, а все же не по себе было, когда думал, что придется перед правлением ответ держать. Коровы же были не чужие — свои…
Без коров, без справки, что стадо попало туда, куда следует, и домой, в свою деревню, возвращаться не хотелось. Попробовал перейти линию фронта. Да радость встречи со своими была короткой: через каких-то два дня попал к немцам в руки, в плен…
Снова пришлось мерить своими ногами ту же дорогу, теперь уже не с запада на восток, а с востока на запад, под конвоем… Где только ни побывал за войну! И в лагере за колючей проволокой на Украине, и в шахтах в Польше, и у панов в неметчине. Вспомнишь иной раз, что пережить пришлось, не по себе делается… Особенно, всегда вспоминается одиночка.
…В одиночку Трофим попал в последний год войны в Германии. Их, пленных, повели в поле грузить на вагонетки сахарную свеклу. Моросил мелкий осенний дождь, даль была затянута мглой, дул пронзительный холодный ветер. Часовой, старый беззубый немец, постояв немного на ветру, и ушел к скирде на гороховое поле, которое было здесь же, неподалеку. Сел там в затишье, поставил меж колен винтовку и, согревшись, видимо задремал. Пленные только того и ждали. Бросились врассыпную, кто куда…
…Его, Трофима, поймали на третий день, когда он пытался переплыть реку. Допрос тянулся долго. Все осложнялось тем, что его приняли совсем за другого человека, который перед этим убежал из тюрьмы. От него требовали признания, с кем, через кого он имел связь с Москвой. Трофим ничего не знал, а потому или молчал, или твердил, что он пленный, убежал из лагеря. Его били, ставили по шею в воду, загоняли в пальцы иголки… Не добившись нужного признания, измученного пытками, чуть живого бросили в одиночку…
Одиночка была тесная, мрачная, с небольшим оконцем-щелью под самым потолком. Дотянуться до окошка, посмотреть в него было невозможно, — оно было слишком высоко. Три раза в день дверь одиночки приоткрывалась. Чья-то рука ставила прямо на пол еду. Утром — кружку горького желудевого кофе, в обед — алюминиевую миску баланды, вечером — кружку чая. К приварку каждый раз тонюсенький, как листок бумаги, кусочек хлеба… И хоть бы какие-нибудь живые звуки, крик, шум… Нет. День и ночь тишина. Ниоткуда ни звука, ни шороха. Словно в могиле. Вначале он считал дни, ночи. Потом и это перестал делать — сбился со счета. Он не брился, не умывался… даже почти не вставал — лежал и лежал неподвижно на полу. Перебирал в памяти все, кто когда-либо случилось с ним — в детстве, в юности… Потом приходило забытье, сон.
Ноги и руки его опухли, перестали слушаться. Он уже через силу доползал до дверей, чтобы взять кусочек хлеба или кружку чаю.
И тогда он понял — жить ему на этом свете осталось мало, он умирает… И удивительно: это его никак не встревожило. Он смирился со своей смертью, не сопротивлялся ей и только ждал, когда она, наконец, придет за ним… Он уже так обессилел, что не мог дотянуться рукой до кружки, чтобы напиться…
И тогда произошло чудо — в одиночку откуда-то залетела муха. Обычная муха, каких так много бывает летом в каждой деревенской хате. Муха билась о стекло, хотела вырваться на волю. Посидит, посидит, отдохнет и опять жужжит, опять бьется о стекло. И Трофим вдруг подумал: «Муха не хочет умирать. А я…» И он, напрягаясь из последних сил, пополз к оконцу…
Хотел встать на ноги — и не смог.
Сквозь щель-оконце в камеру проник луч света, осветил кусочек стены. И тогда Трофим подумал, как все же хорошо жить — ходить по земле, ощущать на себе солнечное тепло, говорить, смеяться…
Через неделю он уже ходил по камере… А еще через какое-то время его опять перевели в лагерь.
Кончилась война, вернулся домой. Ни хаты, ни людей.
Бэбиха, Нупреева жена, что поселилась на Трофимовой усадьбе, рассказала, где люди. Сама она с детьми как-то ухитрилась убежать из окруженной немцами деревни и осталась жить на пепелище. Схоронила трех детей. И сама опухла, еле двигалась. Когда почувствовала, что вот-вот умрет, попрощалась со своей Катей, взяла лопату и пошла на кладбище — могилу себе копать. Одна оставаться в погребе не захотела и Катя — пошла вслед за матерью, на кладбище. Вдвоем они кое-как выкопали могилу, но вылезти из нее у Бэбихи уже не было сил. Пожалуй, и скончалась бы там, если бы Катя не увидела солдат с красными звездами на пилотках, то были советские разведчики. Солдаты вытянули из могилы Бэбиху, спасли…
Так и осталась на кладбище могила Бэбихи не засыпанной. Позже, кто бы ни возвращался в деревню, все ходили смотреть ту могилу. Ходил и он, Трофим…
Где-то под осень приехала из Германии жена, Хадора. И Трофим не узнал ее. Когда расставались, совсем, кажется, молодой была. Встретил же он незнакомую, седую, совсем измученную женщину. А дочка, Маруська, не вернулась с ней — умерла в Германии. Единственная радость была — сын, Роман. Он подрос, отцу по плечи стал. И худой, как палка. Глядя на сына, на жену, Трофим подумал тогда: «И я, наверно, постарел… Неудивительно, такое пережить…»
Борис Саченко известен русскому читателю по книгам повестей и рассказов «Лесное эхо», «Встреча с человеком», «Последние и первые», «Волчица из Чертовой ямы», роману «Чужое небо».В новом романе «Великий Лес» рассказывается о мужестве и героизме жителей одной из белорусских деревень, о тех неимоверных трудностях и испытаниях, которые пришлось им пережить в дни борьбы с фашистскими оккупантами.Книга переведена на русский язык Владимиром Жиженко, который познакомил широкого читателя с рядом романов и повестей известных белорусских писателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.