Соль любви - [61]

Шрифт
Интервал

Я вышла замуж за Старосельцева. У Старосельцева были яблочно-зеленые глаза и футболка лимонного цвета с листом конопли.

– Знак протеста? – спросила я.

– Знак солидарности, – не согласился он. – У тебя на халате сплошь и рядом листья конопли. Сверху донизу.

– Зашибись! – захохотал Зиновьев. – Минздрав разрешает!

– Цыц! – рявкнула его тетка и принялась нас женить.

Тетка Зиновьева была рукоположена моим районным загсом. Нам повезло.

Я вышла из больницы и захотела выйти замуж с вымытой головой и в подвенечном платье моей прабабушки. Нас отказались женить, нужно было сначала развестись. Старосельцев ни в какую не соглашался разводиться, боялся, что я передумаю. А мне хотелось подвенечного платья. Всего-навсего!

Не знаю, как получилось, но нас торжественно поженили еще раз в том же загсе. Без развода. Через сто пятьдесят лет Старосельцев признался, что загс зарегистрировал нас повторно в своем инвентаризационном журнале. Я расписалась как мебель и даже не заметила!

Я чуть не умерла от злости, а Старосельцев от смеха.

– И кем мы там числимся? – возмутилась я.

– Столами, – еле выдавил он. – Двумя штуками!

– У тебя в башке кукушка!

Старосельцев корчился от смеха и кивал, как китайский болванчик. А я думала, что пара белых праздничных столов, улетающих в синее небо, не так уж плохо. Просто отлично! Лучше не бывает!

Я тоже корчусь от смеха, глядя, как Старосельцев кусает зеленое яблоко. У него на лице получаются сразу три зеленых яблока. Кто не видел фильм «Афера Томаса Крауна», тот меня не поймет. Я умираю от смеха, а Старосельцев злится. Не знает, в чем дело. А я не рассказываю, я просто умираю от смеха. И все!

И я стала ходить со Старосельцевым в хоспис. Мне уже не так страшно видеть, как умирают люди, к которым привыкаешь. Ведь мы идем туда крошечным собором из нашей семьи. В хосписе все как дома: и мебель, и часы, и птицы, и большой белый стол. Как у нас. Он не очень уклюжий, но нам нравится. Мы же сделали его сами. Я отнесла в хоспис бабушкин ночник – сову с каменными крыльями, в которой горит и теплится отблеск чужой жизни. Там ему самое место. Среди тех, кто узрел мудрость. Пускай это кажется смешным, но все же вещи – единственные материальные свидетели истории человеческих отношений. Иначе зачем мы ищем свою память в книгохранилищах, музеях или личных архивах?

Если меня спросят, зачем я хожу в хоспис, я вряд ли отвечу. Но забыть один разговор не могу. Тот человек уже умер, но в памяти остался. Теперь я думаю и думаю – как мне понять себя?

– Слышали библейскую историю о жертвоприношении Авраама? – спросил Борис Захарович. – Бог потребовал у него в жертву единственного, любимого сына, Авраам подчинился, лишив себя права на объяснения и оправдания. Слышали?

– Нет, – я покачала головой.

– Если Каин обязан заразить нас вечной памятью – как не должно быть, то история Авраама о том, как не предать себя перед лицом самой жесточайшей неизбежности. Пройти через все муки, сомнения, искушения, поношения, гнев и остаться самим собой. Кьеркегор назвал Авраама величайшим рыцарем веры, я бы переименовал его в хранителя веры в самое себя. Я сам прошел через время, столкнувшее меня лицом к лицу с неумолимым принуждением. Был репрессирован и отсидел… Впрочем, речь не обо мне… – Борис Захарович, отгоняя, отмахнулся рукой и замолчал.

Он долго о чем-то думал, и я поняла – не стоит мешать.

– Вы читали Андрея Платонова? – вдруг спросил он.

– Нет.

– В тридцатых вышла его повесть «Впрок», Фадеев ее напечатал, он искренне восхищался талантом Платонова. Повесть попала в руки Сталину, тот заклеймил ее антисоветской и кулацкой. Фадеев отрекся, началась кампания… Участь Платонова была предрешена, но пострадал не он, а его сын. Пятнадцатилетнего мальчика, еще школьника, отправили в лагерь по пятьдесят восьмой статье как политического. Сталин безошибочно выбрал правильную мишень, но оттянул возмездие. Сын вышел смертельно больным и умер от туберкулеза через два года после освобождения. Платонов тогда почти лишился рассудка. Он в исступлении целовал губы сына, убитого образом времени, в котором им довелось жить… Что ему должно было делать, чтобы сохранить сына? Не писать, писать как все или жить по совести?.. – Борис Захарович помолчал. – Платонов умер в нищете. Скончался от туберкулеза. Не сумел быть как все. Или не захотел. Он назвал свое творчество «темная муза»… Может, в ней все дело?

– Сталин не бог, – сказала я.

– Да, – согласился Борис Захарович. – Бог пощадил сына Авраама.

– А зачем богу это понадобилось? – спросила я. – Ну… Так поступать с Авраамом?

– Возможно, он дает нам уроки, их нужно понять. Если Христос – идея коллективной ответственности за дела свои, то Авраам – личной. Человеку не раз приходилось и придется сталкиваться с жестокой неизбежностью и неумолимым принуждением. Нужно научиться справляться, чтобы оставаться самим собой, даже если будущее убивает.

– И что же делать? – спросила я. – Таким, как все, обычным людям?

– Не у меня спрашивать, – он сказал, как отрезал.

– Все давно закончилось, – неуверенно произнесла я.

– Не для меня, – Борис Захарович усмехнулся. – Я не справился. Вслед за мной ушли в лагерь еще семь человек. И… – его лицо сделалось жестким и неприятным. – И я остался наедине со своей совестью. Не прощая и не забывая.


Еще от автора Ирина Кисельгоф
Умышленное обаяние

Саша и Марат встретились в кафе. Что может быть банальнее? Она казалась яркой бабочкой, безрассудно летящей в огонь, привлеченной светом. Он казался одиноким охотником, щурящим серые миндалевидные глаза в поисках добычи. Все ходы предопределены, финал предсказуем. Но в жизни все сложнее, чем на сцене, и иногда роли меняются, тем более если за плечами каждого из игроков – своя тайна.


Холодные и теплые предметы

Анна Зарубина привыкла к холоду и закалила в нем свое сердце, блестящее теперь алмазными ледяными гранями. Анна успешна, цинична и язвительна, но иногда ее тугими кольцами сжимает тоска, вызванная потребностью тепла. Чужой мужчина, оказавшийся вдруг неоправданно близким и родным, заменил ей солнце. Только может ли она наслаждаться теплом и счастьем, зная, что его обратная сторона – предательство и боль?! Ведь возлюбленный – муж ее умирающей от тяжелой болезни одноклассницы.


Журавлик по небу летит

Лиза живет в доме, окна которого выходят на торцевую стену соседнего здания, заслоняющего небо. Это тяжело для нее, потому что она – из породы вольных птиц. Она спешит судить обо всем со всей пылкостью юношеского максимализма и страдает, входя в неизведанный доселе мир взрослых, где становятся сложными самые простые вещи, а ее дружба с мальчиком, живущим по соседству, трещит по швам. Оттого ли, что готовится уступить место другому чувству, или из-за странных отношений родителей, понять которые Лиза не в силах?..


Необязательные отношения

В каждом человеке заложен механизм саморазрушения, и при определенных условиях он срабатывает. Так было и с Натальей Лавровой. Пытаясь избавиться от терзающего ее чувства вины, она, словно в омут, бросилась в дискотечный смрад. Встреча с мужчиной и мальчиком, казалось бы, должна изменить ее. Но не слишком ли поздно, ведь судьба уже расставила фигуры на шахматной доске, все ходы прописаны наперед, и нет ничего обреченнее, чем простые необязательные отношения.


Пасодобль — танец парный

Выдох. Перестук каблуков. Быстрый взгляд, брошенный так, что и не поймать, — это обычный ритм Таниной жизни. Все или ничего, любить или ненавидеть — яростно стучит в ее крови, закипающей, когда рядом он — ее муж, ее возлюбленный, ее враг.Они кружат друг вокруг друга в сумасшедшем ритме смертельного танца и, глядя в глаза партнеру, видят там только свое отражение. Они истязают себя любовью и ненавистью, ведь вся их жизнь — это страстный танец, это коррида. Только вот кто из них матадор, а кто бык?..


Рекомендуем почитать
Проживи мою жизнь

Жизнь переворачивается не тогда, когда совершено преступление, и не тогда, когда пришло возмездие. Судьба внезапно хлопает в ладоши, и по её повелению меняются не только привычные декорации, но и всё, что казалось верным и правильным. Равнодушие и любовь, предательство и прощение, откровенность и трусость, тайны и признания – всё это есть в истории, залитой дождём, пронизанной тревожными и страстными мелодиями танго, скомканной, выброшенной и созданной заново.Каждый день мы делаем выбор, выбор между спокойствием и любовью, и мы самоуверенны настолько, что полагаем, что можем управлять нашей собственной жизнью.


Правила бунтаря и застенчивой девушки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Селена. По следу Жезла

Елена и не знает, что живет двойной жизнью. Наяву она – обычная девушка. А вот во сне… К несчастью, Елена не помнит свои сны. А зря. Потому что сны постепенно начинают вмешиваться в её повседневную жизнь, и ей начинает угрожать вполне реальная опасность, о которой она даже не подозревает.


После дождя будет солнце

Любовь приходит внезапно и поражает в самое сердце. Так, молодая, красивая и преуспевающая бизнес-леди оказывается безнадежно и бесповоротно влюблена в своего нового сотрудника, который также отвечает ей взаимностью. Она пытается скрыть это чувство, но ничто не способно повернуть вспять водоворот нежности и страсти, обрушившийся на них двоих. Их тянет друг к другу как магнитом. Но эта страсть не имеет права на существование. Ведь у нее есть любящий и любимый муж и маленький сын, а он должен жениться через месяц на очень красивой и успешной актрисе…Как выпутаться из этой ситуации без потерь? Возможно ли избежать предательства? Очень трудно сделать правильный выбор, особенно тогда, когда кажется, что его вообще не существует.


Опасные парни и их игрушка

Торговля оргазмами для получения информации – не их обычный способ ведения дел. Но когда пропавший свидетель с известным криминальным прошлым, готов дать показания, и все это, наряду с 50 штуками баксов - охотник за головами Р. А. Торн и детектив Кэмерон Мартинез готовы рисковать жизнью для того, чтобы выполнить задачу, и дать великолепной Бренне Шеридан все, в чем она нуждается. Они не могли предположить, что обмен опытом станет тем, чего нельзя забыть или превзойти. Сексуальный голод испепеляет троицу, но ставки растут и опасность становится все сильнее, когда плохие парни подбираются к Бренне. Но вскоре их сделка перестает быть средством для получения информации или секса.


Его заключенная

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.