Я так и не узнала, что имел в виду Борис Захарович. Но образ времени, прожитый им, явился передо мной так близко, что я могла его почувствовать. Не хочу повторения – страшно жить не в мире собой. Теперь я читаю Платонова и вижу человека, убитого смертью сына. У Платонова не осталось детей, и его род закончился вместе с ним. У человека можно отнять деньги, власть, здоровье, жизнь, но смерть отнять нельзя. Это необратимо, и это несправедливо.
У Фадеева тоже была своя темная муза, иначе он не покончил бы с собой. Вот поэтому я думаю и думаю, как выбирать то, что не выбирается? Но разве то, что не выбирается… не важнее объявленной истины?
Может показаться, что я хожу в хоспис ради себя. Отчасти это правда, и мне не стыдно в этом признаться. В хосписе гуляет ветер с запахом яблока и лимона. Конечно, я понимаю, яблоки и лимоны приносят родственники больных. Но все же… Вдруг Он всегда там? Всем хочется вихрь ветра с запахом яблока и лимона. Мне тоже. Очень!
Герин дуб мы зовем БГ. БГ все знает про дальние, неведомые страны, синие моря, белые парусники, лимонно-яблочных попугаев и шестимерную вселенную. БГ – это Большой Георгий. Он уносится кроной к самому небу, где сидит бог. Надежно, сильно и крепко. Мне его не забыть никогда. Не получится. Я рассказываю БГ все свои новости и загадываю желания. И мне не нужно никакого дупла. Пусть слушают все. Вся вселенная. Так будет вернее и быстрее исполнится.
Кстати, мы до сих пор спускаем на воду белые бумажные кораблики. И мы будем спускать их всегда. Потому что вольные корабли возвращаются туда, где их ждут. К своему собственному причалу.
Короче, я должна была умереть в соответствии с черно-белым замыслом режиссера этой книги. Но я не умерла. Назло! И вы не умирайте. Ведь хата-то еще не белена! Посылайте всех ваших режиссеров к чертовой матери! Там гнездятся металлические кукушки. Глядите в синее небо и живите счастливо. Согласно своей необъявленной истине.