Сокрытые в веках - [74]

Они достигли прибрежного обрыва и остановились, глядя на неспокойное море, где ходили высокие волны. Вал вздымался за валом, накатывал густой зеленой стеной, сворачивался в трубу, показывая лазоревую вершину, и низвергался снежной лавиной на берег.

– Мечта для серфингиста, – вдохнул Доменг. – А вы почему с Меттой не плаваете?

– Сейчас некогда. Надо и вправду учиться. Пора по назначению распорядиться наследием Фейронда. У драконов не бывает выходных, а я уже два дня бездельничаю. Расстанемся до завтра. Утром Алнонд собирается сообщить вам что-то важное.

Рене и Мари были заняты сборами. Скоро к ним присоединилась Метта, и настроение у всех поднялось.

– Как успехи у супруга? – спросил Рене.

– Алнонд меня прогнал, чтобы он не отвлекался.

– Пойдем погуляем, пока его нет, – предложил Рене, – я за все это время с тобой двух слов не сказал.

– И я с вами, – прилепился Доменг. – Хоть напоследок насладимся твоим обществом.

Они расположились вблизи голубой ели, на зеленом пригорке, откуда открывалась морская синь.

– Ты обязательно должна побывать в Париже, – сказал Рене. – Я хочу показать тебе красоту, созданную руками великих зодчих, художников, скульпторов. Ты услышишь волшебную гармонию звуков – музыку, и это тоже творение человеческого гения. Люди умеют создавать прекрасное. Ты, как никто другой, сможешь оценить это по достоинству.

– До Парижа далеко. – Она устремила янтарный взор в невидимые дали. – Но вдвоем мы преодолеем любые расстояния.

– Что бы ни говорил Рене, нет ничего на свете прекраснее, чем ты. – Доменг зарылся лицом в ее душистые волосы. – Можно мне тебя поцеловать, сокровище земное, чтобы было о чем вспоминать в долгие месяцы разлуки?

– Можно, только сначала посмотри налево.

Мужчины обернулись и увидели Мефронда, который стоял невдалеке, прислонившись плечом к стволу старого клена, и со светлой улыбкой взирал на беспечную троицу.

– Откуда он взялся? – спросил Рене.

– От него не скроешься, – сказала Метта.

– Думаешь, он спустит с меня шкуру? – поинтересовался Доменг.

– Вот уж не знаю.

– Поделом ему, – отважно заершился Рене, – пусть теперь сам поревнует. Ты бы видела, что вытворял этот сердцеед и краснобай у меня дома.

– Кажется, вы за что-то на меня в обиде? – спросил дракон, нависая над друзьями и глядя на них, как удав на кролика.

– Упаси бог! – воскликнул Рене, вложив в голос максимум восхищения. – Как можно обижаться на самого доброго, самого умного и самого справедливого из всех драконов!

– Они и в самом деле обо мне такого лестного мнения? – осведомился дракон, разглядывая Метту с еще более плотоядным выражением на лице.

– К сожалению, именно так они и думают. В отличие от меня, господин дракон, им невдомек, что за вашей обманчивой внешностью скрываются возмутительные недостатки.

– Подумать только! Наконец-то я узнаю ваше истинное ко мне отношение, притворщица. И какие же это недостатки, позвольте вас спросить?

– Черная неблагодарность и беспричинная ревность! К тому же, как теперь выясняется, вы непомерно ленивы. Вам полагается сейчас быть на уроке, а вы злостно отлыниваете от своих обязанностей!

– В этом ваша вина, бессердечная колдунья. Вы делаете вид, что не хотите мне мешать, а сами пользуетесь любой возможностью, чтобы от меня отделаться. Можете не вырываться, как дикая лань. Теперь у вас нет против меня оружия, так что я намерен и впредь подходить к вам с позиции силы. Доверять вам, как оказалось, было бы большой глупостью. Я, наивно полагаясь на вашу честность, пытаюсь сосредоточиться и вдруг слышу, как вы кокетничаете с посторонними мужчинами.

– Где вы увидели посторонних? – оглянулась Метта и действительно никого не увидела.

Храбрецы благополучно дали деру, пока влюбленные самозабвенно препирались.

– Кстати, ты подала мне отличную мысль. – Мефронд крепче прижал к себе непокорную супругу. – В недалеком будущем мы с тобой отправимся в путешествие – хочу навестить родных, а заодно и своих дорогих женушек. Посмотрим, как ты тогда запоешь, неверная птица.

– С удовольствием побываю у тебя на родине. Надеюсь, там еще много таких темноглазых и красивых мужчин, как ты?

– Гм, – поднял он лощеную бровь, – об этом я не подумал. Стало быть, ты неравнодушна к темным глазам? – Он с подозрением впился в нее взглядом.

– А за что же я тебя полюбила? Уж конечно, не за твой вздорный нрав и бычье упрямство!

– Ты для того обвилась вокруг меня, как ползучая роза, чтобы достать шипами до сердца? Может, перестанешь меня обнимать, лицемерная лгунья?

– Надеюсь, они из-за нас не поссорятся? – забеспокоился Рене, отсиживаясь на безопасном расстоянии.

– Как бы не так! – сказал Доменг, опасливо выглядывая из-за бугра. – Они уже целуются. Всем известно, что милые бранятся – только тешатся.

Утром, едва зарумянился восток, члены отряда деятельно засобирались в обратный путь. Упакованные сумки и рюкзаки свалили горкой на берегу и стали прикидывать, кому какой груз достанется. Пока судили да рядили, явился Мефронд, молча взял моток веревки и принялся связывать всю поклажу в один огромный тюк.

– Нельзя ли узнать, что ты делаешь? – как можно вежливее спросил Рене.