Сокровище Серебряного озера - [20]

— Проклятье! — злобно бросил Бринкли тому, кто лежал рядом. — Не подумал я о том, что ночью у них кто-то будет стоять, наблюдая за водой. Этот болван может все испортить.

— Вряд ли, — отозвался его сосед. — Он не видит люка, а сегодня и звезд-то нет. К тому же свет с кормы ему в лицо, он ослепит бездельника, если ему вздумается смотреть в нашу сторону. Когда начинаем?

— Сейчас, — решительно отрезал Полковник. — Времени нет — вот-вот появится Форт-Гибсон.

— Сначала, разумеется, возьмем деньги.

Полковник окинул напарника уничтожающим взглядом и ответил:

— Нет, это было бы неразумно. Если инженер заметит пропажу раньше, чем мы причалим, план рухнет. Нам надо все закончить, прежде чем я возьму деньги, ибо гораздо проще выхватить нож в суматохе и смыться. Сверло давно у меня, и я сейчас спущусь вниз, а ты, если что, кашляни погромче — я должен услышать.

— А как рука?

— Да я уже и забыл — пуля этого Файерхэнда только царапнула ее.

Под прикрытием темноты Полковник прокрался к отверстию и нащупал ногой узкую лестницу, ведущую вниз. Быстро преодолев десять ступеней, он, одной рукой держась за лестницу, другой сжимая сверло, ступил на прогнивший пол. Наткнувшись на другой люк, ведущий дальше вниз, он снова спустился по лестнице, имевшей гораздо больше ступеней, чем верхняя. Наконец он добрался до самого днища. Чиркнув спичкой, Бринкли посветил вокруг. Ему пришлось пройти дальше и сжечь еще не одну спичку.

Пространство, в котором он оказался, имело высоту человеческого роста и вело почти до середины судна. Теперь Полковник мог оценить всю ширину нижнего трюма парохода, ибо он был пуст и ничего, кроме нескольких лежавших вокруг мешков, видно не было. Трамп пробрался к левому борту, и приложил толстое сверло к деревянной стежке судна, разумеется, ближе к днищу, и с силой надавил на рукоять. Сначала дерево легко поддалось, но вскоре Полковник натолкнулся на сильное сопротивление. Он боялся, хватит ли длины сверла, чтобы пробурить борт, но пока сверло вошло только наполовину. Полковник смахнул пот со лба, и тут его осенило — это же жестяная обшивка, которой покрывают корпус днища. Чтобы продырявить пароход наверняка, нужно было просверлить по меньшей мере два отверстия, и Бринкли, не без труда вынув инструмент, приложил его в другом месте. Снова запахло свежей стружкой, и снова Бринкли уперся в обшивку, но это его не обескуражило, ибо в этот момент он нащупал камни, используемые в качестве балласта. Взяв один из камней, Полковник вернулся к торчащему сверлу и стал бить по рукоятке, пока инструмент не прошил жесть насквозь. Маленькая струйка воды брызнула на руки негодяю, когда же он вытащил сверло, сильная струя хлынула внутрь, вынудив злоумышленника отскочить в сторону. Удары камня сливались со звуками паровой машины, так что их вряд ли кто мог услышать. Полковник быстро пробил жесть и в другом месте, которое было ближе к лестнице, а потом ринулся наверх, держа в руках сверло, достиг ступеней, ведущих на палубу, и лишь тогда отшвырнул ненужный теперь инструмент. Зачем он? Только лишний груз.

Оказавшись среди своих, Бринклн сообщил, что все в порядке, и тотчас, крадучись, направился к каюте номер один. Никому из сообщников он не доверял, а потому решил все сделать сам.

Салон и курительная комната располагались около юта, а по обеим сторонам от них были каюты, каждая из которых имела двери, ведущие в салон. Наружные стены, сработанные из легких досок, была снабжены достаточно большими окнами, отверстия которых прикрывали лишь марли. Между рядами кают и бортом с обеих сторон тянулся узкий коридор.

Каюта номер один была самой ближней и находилась на углу. Бринкли лег на палубные доски и осторожно пополз вперед, прижимаясь к поручням, чтобы постоянно патрулирующий дежурный офицер не смог его заметить. Вскоре он благополучно достиг цели. Через марлю окна первой каюты пробивался легкий свет, должно быть, Батлер еще не спал, а может, читал?

Полковник успокоился, когда увидел, что и в других каютах мерцал свет. Освещение было ему на руку, ибо в темноте обнаружить предмет его вожделения достаточно тяжело. Бандит вытащил нож и, не раздумывая, разрезал марлю, после чего, стараясь не шуметь, заглянул внутрь. Занавеска мешала ему осмотреть каюту, и он тихо отодвинул ее в сторону. При виде того, что открылось его взгляду, Бринкли едва не вскрикнул от восторга.

Слева у ложа горел ночник, прикрытый платком, чтобы не мешать спящему, который лежал лицом к стене. Рядом на стуле висела его одежда, а у правой стены на раскладном столике лежали часы, кошелек и нож. Дотянуться до столика можно было прямо из окна, поэтому Полковник протянул руку и взял нож, оставив кошель и сигару. Вытащив нож из чехла, он попробовал открутить ручку — она поддалась и легко открутилась, подобно тому, как открываются игольницы или коробки для перьев — этого было достаточно.

«Дьявольщина, как все легко и просто! — подумал вор. — При любых других обстоятельствах пришлось бы войти внутрь и задушить этого инженера!»

Никто не заметил его вылазки, ибо окно выходило на правый борт, а Полковник тем временем бросил чехол в воду, заткнул нож за пояс и пополз обратно. Он снова благополучно миновал офицера и двинулся было дальше, как вдруг слева он заметил какие-то фосфоресцирующие огоньки, которые тут же исчезли. Это были глаза, и Бринкли знал об этом. Полковник двинулся вперед быстрее, но по-прежнему осторожно, а потом резко откатился в сторону. И вовремя! Оттуда, где только что блеснули глаза, послышался шум, который тотчас услышал офицер и ринулся на звук.