Николь знала, что у женщин интуиция развита лучше, чем у мужчин. И Луиза доказала, что она не исключение.
Приехав неожиданно в субботу, Луиза обнаружила, что Пирс сидит возле бассейна с Николь и Томми и ест вместе с ними сэндвичи с арахисовым маслом и желе.
— Боже милостивый! — ужаснулась она. — Хорошо, что я надумала захватить тебя на ленч.
— Почему бы тебе не присоединиться к нам? — предложил Пирс, подвигая ей стул. — У нас тут много еды и холодный чай.
Луиза оглядела сэндвичи с таким видом, будто предполагала найти в них следы тараканов, и пожала плечами.
— В яхт-клубе, Пирс, подают свежий крабовый салат и шардоне.
— Прости, Луиза, но я обещал Томми дать ему в полдень урок плавания.
Глаза под широкими полями черной соломенной шляпы спокойно оценили сцену. Троица лениво расположилась среди полотенец, солнцезащитных лосьонов и нетонущих игрушек. Непосвященному они бы показались дружной семьей, а Луиза — непрошеной гостьей. Явно не та картина, которая ее порадовала бы.
— Почему ты, Пирс?
— А почему не я? — Он пожал плечами.
— Потому что, — брюзгливо пояснила она, — я не вижу смысла держать собаку и лаять самому.
Расчетливо нанесенное оскорбление. Образ семейного мужчины чуть сместился. Открылся другой человек. Морской офицер, не привыкший, чтобы его решения ставились под вопрос.
— Собаку, Луиза? — Он перевел взгляд на Николь.
Августовский полдень дал трещину. Воздух наполнился враждебностью. Чувства неожиданно и неприлично вырвались на волю. Николь неосознанно потянулась за платьем, несмотря на скромный вырез ее цельнокроеного купальника. Напряжение снял Томми.
— Где собака? — спросил он, оглядывая берег.
— Это образное выражение, Томас, — пояснила Луиза. — На самом деле здесь нет собаки.
И хотя она весело засмеялась, в глазах сверкала сталь. Такая же, как и у Пирса.
— Пожалуй, она могла бы здесь быть. — Жесткая линия рта Пирса чуть смягчилась в еле заметной улыбке. — Как вы считаете, Николь, не взять ли нам щенка?
— По-моему, это было бы замечательно! — Она не могла скрыть удовольствия от того, как он задал свой вопрос. Словно считал ее членом семьи.
Луиза выглядела так, будто вот-вот взорвется. То ли она вообще против собак, то ли восприняла разговор о собаке как вторжение на ее территорию.
— Пирс! — воскликнула она. — Ты и правда считаешь это приемлемым? Я имею в виду, милый, что надо еще подумать. Всюду собачья шерсть и отпечатки грязных лап. — Она брезгливо сморщила нос. — Не говоря уже о несчастных случаях на ковре.
Томми снова навострил уши. Но в этот раз с меньшим энтузиазмом.
— У мамы и папы был несчастный случай, — озабоченно проговорил он. — После этого они не приходят домой. — Мальчик прижался к Николь.
— Ох, Томми. — Николь посадила его на колени. — Это другого рода несчастный случай. Если мы возьмем щенка, с ним ничего не случится. Дядя Пирс и я позаботимся об этом.
— Я говорю, Томас, о таких несчастных случаях, когда животные ходят в туалет в неположенных местах, — отрезала Луиза, послав Николь убийственный взгляд.
Том еще крепче прижался к Николь, встревоженно обхватив ее за шею. И она поняла, что надо довести разъяснения до конца.
— Вы смутили его, мисс Трент. Ему только четыре года. И у него сейчас трудное время. Нам надо быть осторожнее в выборе слов.
— Благодарю вас за информацию, мисс Беннет, — саркастически отрезала Луиза и посмотрела на Пирса. — Не представляю, как мы до сих пор жили без нее. Пирс, ты твердо решил проигнорировать ленч в яхт-клубе?
— Не сегодня, Луиза. — Он взял Томми с колен Николь и посадил к себе на плечо. — Обещание есть обещание. Пора приступать к уроку. Но ты поезжай.
— Я поеду. — Она деланно улыбнулась. — Только сначала несколько минут побеседую с мисс Беннет. И посмотрю на урок плавания. — Она послала ему воздушный поцелуй. — Вечером увидимся. В шесть.
— Договорились.
Секунду спустя, когда он уже не мог слышать, Луиза перешла в наступление.
— Скажите, мисс Беннет, — начала она атаку, — вы всегда с таким личным интересом относитесь к пациентам?
— Да, — подтвердила Николь. — Хотя я не считаю Томми пациентом в полном смысле слова.
— Нет? А кем же вы его считаете? — Луиза скрестила элегантные ноги и небрежно покачивала одной туфлей.
— Я не совсем понимаю вас.
— Ох, по-моему, дорогуша, вы прекрасно понимаете. — Она порылась в сумочке, достала пудреницу с зеркалом и подправила красным карандашом и без того безукоризненный рот. — Ваша привязанность к Томасу не совсем естественна. Если нет скрытой цели, то никто не будет так самозабвенно посвящать себя чужому ребенку. — Зеркало пудреницы пускало солнечные зайчики. — Между нами, женщинами, Николь, чего вы по правде хотите добиться?
