Сокровище морского дракона - [9]

Кое — как дождавшись зова, я бросилась наружу. Споткнулась на лестнице, больно ударилась ладонями, пытаясь остановить падение, вскочила и бросилась дальше, стараясь не обращать внимания на обидный хохот. Да, тут не дворец, где мне бы помогли подняться, но зато свобода! В том числе и от той каморки, в которой мне придётся сидеть большую часть плавания.

Я провела в своей каюте не так уж много времени, вот только оно показалось мне вечностью. Стены словно давили на меня, немного спасал иллюминатор, от которого я не отлипала, но всё равно столь тесное помещение оказалось не для меня. Может, придумать себе занятие, дабы был повод подольше оставаться снаружи? Но какое? Не могу же я работать на корабле. Во-первых, я ничего такого не умею, во-вторых, все сразу догадаются, что я девушка.

Ладно, подумаю об этом потом, сейчас же лучше в последний раз взглянуть на родные берега, на тощую фигуру брата, машущего мне на прощание.

— Я тебя позову, когда мы высадимся на сушу! — крикнула ему напоследок.

Постаралась сделать это как можно грубее, но вышло всё равно высоко — крик же. Надеюсь, это спишут на подростковый возраст, а не заподозрят во мне женщину.

— Не забудь пустить кровь! — донеслось мне в ответ.

Точно, он ведь говорил об этом! На то кольцо, которое пряталось сейчас у меня под рубашкой (мы подвесили его на цепочку, чтобы не потерять), нужно будет капнуть хотя бы каплю крови. Тогда помощник мага сможет настроиться на него и сгенерировать портал.

Ох, хоть бы у нас всё получилось!

— Не забуду! — крикнула ему на прощание, помахала рукой.

— Держи хвост морковкой! — успел он ответить, а потом корабль так далеко отплыл, что разговаривать не представлялось возможным.

Последнюю фразу я еле расслышала, опознала лишь потому, что он часто мне её говорил. Вообще, он в принципе называл нас морковками из-за цвета волос, а Коннарта сосулькой. Насчёт последнего я была с ним полностью согласна, а вот касаемо морковки…

Впрочем, это уже неважно. Важно доплыть до Шэллвуда в целости и сохранности для чего нужно приложить все усилия на то, чтобы не сойти с ума в тесной каюте и в то же время не выдать своё истинное лицо. Кстати, о лице — неужто всё время придётся его как-нибудь подкрашивать? Или то была мера для того, чтобы не светить белой кожей в темноте, пока выбираемся за город? Дилемма. К тому же, золу на корабле ой как непросто найти, только на камбузе, но кто туда пустит обычного пассажира?

Утро показало, что ничего такого не надо. Достаточно натянуть шапку пониже, желательно до самых бровей, а губы слегка припудрить, чтобы не выделялись ярким пятном. Всё остальное «доработала» обстановка — круги под глазами от недосыпа, общий помятый вид. Разве что глаза всё же лучше лишний раз не поднимать, а то они слишком яркие и их не припудришь.

Хвала небесам, капитан, как и прочая команда особого внимания на меня не обращали, разве что подшучивали, когда я спотыкалась то о канат, то ещё обо что-нибудь. И то не моя вина, я просто не привыкла к такому! На королевском корабле с уборкой было куда строже, да и палуба для прогулок у нас имелась отдельная.

— С такой координацией тебе точно не быть моряком, — хмыкнул Джулл, глядя, как я в очередной раз потираю ушибленный бок.

Он единственный, кто изредка общался со мной.

— Зато я на лошади неплохо держусь, — чем-чем, а этим я занималась с удовольствием.

Разве что после смерти родителей Коннарт настаивал на более замкнутом образе жизни. И всё равно я каждый день выезжала на своей Доре, пока меня не огорошили известием о расторжении помолвки и заключении новой. Тогда мне стало не до конного спорта.

— Да, это достижение, — Джулл говорил серьёзно, но мне показался скрытый подвох.

Или это я надумываю? Ох, какая разница! Скоро мы прибудем в Шэллвуд, надо будет где — то остановиться, капнуть кровью на кольцо и ждать, когда брат с помощником мага откроют телепорт. Осталось дождаться этого воистину знаменательного дня.

Побродив по кораблю пару дней и получив изрядную порцию ругательств, чтобы не мешалась, я наконец — то нашла местечко, где можно было спокойно сидеть и не попадаться под горячую руку. Я наблюдала, как работают матросы, как слаженны их действия и искренне восхищалась. Многое для себя открыла, ведь раньше, когда я путешествовала в королевских условиях, было чем заняться. Всегда неподалёку крутились служанки, фрейлины, которых впоследствии разогнал Коннарт, чтобы не забивали мне голову всякими глупостями. И сейчас, глядя на корабельщиков, я поняла, что действительно много не замечала, отвлекалась на другое.

Оказывается, жизнь гораздо грубее, чем мне казалась. В ней много пота и крови, а ещё в ней много самых простых радостей, вроде перерыва в работе, вкусного ужина, песен, которые исполняли здесь по вечерам. Простые, незамысловатые, но с душой. Они отличались от тех, которые мы учили при дворе, порой в них мелькали неприличные слова, а порой наоборот, приличных было крайне мало. Но всё это было таким простым, таким настоящим, что мне стало казаться, будто культурность того мира, в котором я жила — искусственная. Там всё завуалировано, всё благопристойно и красиво, но в то же время не менее жёстко.