Сокровище Кастеров - [15]

Отец остановился в паре шагов от дочери и посмотрел ей прямо в глаза. Вмиг случилось то, чего никто не ожидал. Он уверенно раскинул руки и утопил Монику в теплых отцовских объятиях. Она сначала испугалась такого поворота событий, но напряжение словно рекой смыло. Она обмякла и позволила отцу прижать ее к себе, но не только потому, что этого хотела мама. Глубоко внутри таилась правда, которую Моника боялась высказать самой себе: она скучала по искренней любви отца. Но спустя несколько мгновений девушка вырвалась из его рук, решив, что уже достаточно фальшивых объятий, и он все равно уже принес свои показательные извинения. – Прости меня, – закончил недосказанное отец.

Моника была готова послать его со своими извинениями, но ей удалось обуздать свое желание. Вчера случилось поистине страшное. Отец никогда не позволял себе даже слегка шлепнуть детей, а тут целая пощечина. Моника затаила злобу на отца и скорее всего никогда не забудет этого случая, понимая, что лучше засунуть этот эпизод в дальний ящик памяти и забыть про него, насколько это возможно.

– Да я сама напросилась, – выдавила из себя Моника.

– Нет, тут я уже виноват! Я думаю, ты вольна выбирать, где тебе работать и уж тем более проводить время. И сейчас я хочу тебе пообещать: я сделаю все, чтобы в следующем году ты попала в университет. Хотя жаль, что ты не добрала баллы до стипендии.

Внутри Моники закипал проснувшийся вулкан. Отец не мог не быть собой, но тут обижаться не стоит. Все-таки Моника действительно завалила один экзамен и упустила возможность попасть в университет благодаря спонсированию молодых умов.

– Давай мы оставим этот разговор. Я и сама хочу себе помочь. Я думаю, мы справимся, но пообещай больше не делать то, что ты позволил себе вчера.

– Обещаю. – Джеймс расплылся в улыбке.

Отец получил прощение от своей дочери, не подозревая, что Моника не поверила его словам.

8

Джеймс вышел из дома невероятно довольный собой. Еще бы, ведь он своим спектаклем убил нескольких зайцев. Оливия оттает после того, как узнает, что Моника приняла извинения. Этот чертов сундук там, где ему и место. Учитывая вчерашний инцидент, он отделался малой кровью.

После продажи автомобиля Оливии он почти не ездил на своем. На работу идти от силы минут пятнадцать, но в то время, когда все его рабочие передвигались на колесах, он под давлением кредиторов не позволял себе даже думать о машине. Однако тайно мечтал найти повод забрать свой «форд» у Оливии.

Первое, что привлекло внимание Джеймса, находилось прямо напротив его дома – дом Грина. Все слышали о его внезапном решении. Ветеран войны, одинокий пенсионер неожиданно для всех решил спешно покинуть Мейнритон. Такой разговорчивый и приветливый сосед, всегда был готов поделиться чем угодно. Сломалась газонокосилка? Возьми мою! Потерял секатор или другой инструмент? Пожалуйста! Под капотом появился стук? Подходи, сосед, Пол Грин проверит и поможет тебе починить железного коня. Сосед, удобный для всех. Но Джеймс знал, что за личиной этого старика скрывается никому не известный человек. Сколько раз он слышал о проблемах с трубами в доме пенсионера. Кастер хотел отблагодарить Грина помощью за починку подъемного механизма гаражной двери, но Пол был тверд и использовал любой предлог для отказа. Джеймс никогда не слышал, чтобы кто-то из соседей описывал обстановку дома Грина. Даже ремонтная бригада Джеймса или частные водопроводчики не смогли проверить водостоки в его доме. Открытый для всех вне дома и скрытный внутри. Джеймс называл это обычным соседским лицемерием. Старик считал свою жизнь тайной для всех, но Джеймс уверен, тот просто отстранился от людского внимания после смерти своих родных, не более того.

Мимо проезжали соседи и знакомые. Многие сигналили и здоровались с горе-дизайнером, но улица по большей части была пуста. Почти все уехали в теплые края к экзотическим пальмам, по ним Джеймс и скучал больше всего. Некоторые отвозили своих чад во взрослую жизнь, а точнее, в колледжи и университеты – конвейеры специалистов страны, которые запускались вновь и вновь. От этой мысли внутри у Джеймса ничего не екнуло. «Моника может и потерпеть». Деньги на университет выручили семью в трудную минуту, и эта жертва вскоре будет вознаграждена. Джеймс знал, самообман – иногда хорошая штука. Семья Кастеров беднела на глазах. Долги фирмы не растут, но и не уменьшаются. Джеймс и так тайно забрал часть наличности и положил ее в ящик тумбы около своей кровати в качестве заначки. Конечно, пропажу рано или поздно обнаружат, скорее всего при расчете квартального отчета и сведении счетов, но Джеймс этого не боялся, заначка цела, и если запахнет жареным, он сразу же вернет деньги.

Пока он шел в контору, на него продолжали падать взгляды добродушных соседей и проезжающих мимо знакомых. Но этот мир не может существовать без ненавистников. Остальная половина Мейнритона в открытую оскорбляла и порицала Джеймса Кастера. Пусть их было не так много, но людей, кто прятал свою ненависть за улыбкой, куда больше. Ему откровенно было плевать на косые взгляды и пересуды. Все, что его волновало – это собственное состояние. Думал ли Джеймс о самоубийстве? Еще как, но в этом вопросе он оказался трусом, как и многие люди. В голове часто возникала мысль о том, что знай, как сложится будущее после сноса крыши Крейга, он был бы рад поменяться с Эквудом местами. Но все сложилось так, как сложилось. Джеймс перестал верить в себя, он надеялся только на чудо, и не важно, какую цену за это придется заплатить.