Сокровище души - [36]

Заключительным даром явился одолженный автомобиль, на котором Хармони отвезла подругу в Мичиган-Сити, штат Индиана, где та собиралась пересесть на автобус. Грейс не говорила, куда направляется, а Хармони не спрашивала — так было намного безопаснее для обеих.

— Следи, нет ли за тобой хвоста, — грубовато сказала Хармони, обнимая ее на прощание. — И не забывай наших с Матти уроков.

— Не забуду. — Грейс тоже обняла подругу, взяла сумку и пошла к автобусу.

— Храни тебя Бог, — прошептала Хармони Джонсон, дважды моргнула, чтобы исчезла влажная пелена, застилавшая глаза, потом села в одолженный «понтиак».

Грейс видела из окна, как она уехала, но, несмотря на боль в груди, не заплакала. Сколько еще раз ей придется говорить «прощай»? Может, лучше не оставаться подолгу на одном месте и не привязываться к людям?

Но ей нужно работать, поэтому она должна отыскать безопасное убежище. Изучив карту с автобусными маршрутами, Грейс купила билет до Индианаполиса, хотя еще точно не решила, куда ехать. Перриш оказался в Чикаго не случайно, ведь его люди продолжают поиски, и ему известно, что она здесь.

Такого больше не случится, она выберет место, где ее не найдут. Внезапно Грейс поняла, куда поедет. Это, пожалуй, единственное место, о котором они не подумают, а она сможет следить за Перришем и его действиями.

Миннеаполис.

Глава 11

Имя она подобрала на городском кладбище: Луиза Патриция Кроли. На этот раз Грейс не стала запрашивать свидетельство о рождении, а, воспользовавшись перлами криминальной мудрости Хармони, к вечеру уже имела номер социального страхования, адрес и даже водительские права. Адрес и права были фальшивыми, зато номер соответствовал действительности, ибо принадлежал реальной Луизе Патриции Кроли. Получить его не составило труда, поскольку Грейс требовался только номер, а не сама карточка.

На следующее утро она стала хозяйкой бежевого пикапа, который, несмотря на свой возраст, двигался плавно, не издавал посторонних звуков и не выпускал облаков гари. Заплатив владельцу четыре сотни наличными и получив квитанцию на имя Луизы Патриции Кроли, Грейс ощутила мрачное удовлетворение. Теперь не надо больше покупать автобусные билеты, не надо опасаться, что ее вспомнят, если кто-то будет о ней расспрашивать. Пикап означал свободу.

Грейс сняла дешевую комнату, затем после недолгих поисков устроилась в фирму, обслуживающую некоторые дома в районе, где жил Перриш. Она знала, что у Сойера есть экономка, но все богатые домовладельцы приглашали работников из этой фирмы, так считалось более выгодным.

Лежа на своей неудобной кровати, Грейс, борясь со сном, думала о законченном переводе. В 1321 году некий Морван Хей попытался убить Черного Ниала, однако сам лишился жизни. Его отец, вождь клана, объявил войну отступнику из Крег-Дью. Во время сражения Ниал был пленен, заключен в темницу, но той же ночью сумел непонятным образом бежать.

Грейс старалась думать о нем, боясь отвлечься. Жизнь в Миннеаполисе оказалась более трудной, чем она предполагала. Не из-за опасности, а потому что в этом городе она жила с Фордом, в этом городе похоронены ее муж и брат. Ей нестерпимо хотелось пойти на их могилы, но она не решалась. Это снова выбьет ее из колеи, разрушит тонкую, как папиросная бумага, стену, которой она отгородилась от своих чувств. Сколько прошло времени? Два месяца? Вот именно, два месяца и три дня. Пока еще рано.

Лучше думать о Ниале, иначе она сойдет с ума.

Он ласкал ее.

Грейс знала, что все происходящее — только сон, но если раньше, когда ей снился Ниал, она была лишь сторонним наблюдателем, то сейчас чувствовала себя участницей.

Они лежат на кровати. Кровать огромная, покрыта шкурами, на таком ложе она бы затерялась, ощутила свою ничтожность, однако с ним постель не казалась ей безбрежной. Когда он лег на нее, Грейс, напуганная жаром его тела, вдруг с изумлением поняла, что они обнажены. Ниал почти раздавил ее своим весом, но ей было приятно снова почувствовать на себе тяжесть мужского тела, силу мужских рук, обнимающих ее, мужской запах, вкус мужских губ.

Она провела ладонью по его спине, ощутив упругость напряженных мышц. Тело и черная грива волос были влажными от пота, запах казался грубым, диким, но эта дикость нравилась ей, доставляла удовольствие, она хотела получить все, что Ниал мог дать.

Потом он вошел в нее, и Грейс закричала во сне от невыносимого наслаждения.

Ее растревожил оргазм. Сначала она лежала переполненная сладостным ощущением, глубоко дыша и чувствуя, как утихает содрогание. «Ниал должен оставить меня в покое», — сонно думала Грейс, потому что он не замедлил ритма, и томление внизу ее живота не ослабевало. Она хотела повернуться в его объятиях, протянула руку…

Никого.

Моментально проснувшись, Грейс села, обвела безумным взглядом темную пустую комнату, потом в ужасе стиснула зубы, чтобы подавить вопль ярости, отчаяния, неистового отторжения случившегося.

Она ненавидела себя, ненавидела свое глупое тело, стремящееся к удовольствию. Как она посмела мечтать о Ниале, как посмела допустить, чтобы он овладел ею? Он не Форд. Только Форд мог касаться ее, заниматься с ней любовью, она раздевалась только для Форда, любила только Форда, а спустя два месяца после его смерти уже мечтает о другом, об умершем человеке и даже получает сексуальное удовольствие во сне.