Сокровища связанного бога - [7]

Может быть, бедным суеверным дикарям просто необходимо было подобрать для их идола подходящую «компанию» на какое-то время? Может быть, потом, когда идол вволю «пообщается» с двумя живыми человеческими существами, их — целыми и невредимыми — выпустят отсюда?

А может, чернокожие решили видеть в Энне «супругу» глиняного истукана? «Богиню»? Энна не знала, плакать ей или смеяться! Она, дочь аквилонского купца, бывавшая при дворах цивилизованных королей, — в роли «богини» какого-то забытого богами варварского племени!..

Однако вскоре Энна забыла обо всем на свете. Случайно подняв глаза к небу, она заметила склонившуюся над расщелиной фигуру какого-то человека. В свете звезд она разглядела только огненно-рыжие волосы, распущенные по плечам незнакомца. Изо всех сил Энна закричала:

— Помогите! Помогите!

Откуда эта уверенность, что рыжеволосая незнакомка придет к ней на помощь и спасет ее из этого ужасного места? Энна и сама не могла этого объяснить.

Однако именно таковы были намерения Рыжей Сони. Вкупе с намерением обогатиться… и кое-что узнать об этом таинственном идоле Мгонги. Об этом боге Мгонги, который может исцелить смертельные раны и вернуть человека из царства мертвых.

Рискуя жизнью, Соня вместе с Сирханом пробралась в селение Мгонги, выследив негров по следам. Всю ночь они пролежали в засаде, прислушиваясь к душераздирающему грохоту барабанов.

Мысль о том, что, быть может, сейчас безжалостные дикари приносят беззащитную девушку в жертву своему отвратительному божеству, приводила Соню в неописуемую ярость. Поневоле она представляла себя на месте жертвы. Соне доводилось видеть отвратительные ритуалы, принятые в некоторых варварских племенах. Все эти обряды унижали женщин, заставляли их отдавать свое тело на поругание мерзким божкам и их воплощениям — животным, которые в конце концов съедали несчастную кричащую жертву…

Несколько раз Соня была готова в буквальном смысле слова свалиться неграм на голову. Но сурово и по-мужски легла рука Сирхана на ее плечо. Да, гирканец прав. Полным безумием было бы обнаруживать свое присутствие сейчас, когда пещера кишит чернокожими воинами, вооруженными до зубов. Как долго тянулась эта ночь, полная неизвестности!

До самого утра Соня и гирканец обшаривали кажду щель в скале в надежде отыскать другой путь в таинственное святилище. О том, чтобы проникнуть туда через расщелину, куда вошел с процессией Мгонга, не могло быть и речи — главный вход тщательно охранялся.

Наконец Соня услышала крик Энны.

Соня окликнула Сирхана и рассказала ему о том, что слышала. Если бы аквилонка не позвала на помощь, вряд ли Соня сумела бы найти это отверстие в скале. Дно шахты скрывалось в глубокой тьме, так что разглядеть что-либо не представлялось возможным. Однако сомнений у Сони не было — Энна находилась там, в глубине. Соня узнала ее голос.

Посоветовавшись с Сирханом, Соня решила отправиться в лес и сплести из лиан прочную веревку, чтобы с наступлением темноты попытаться незамеченными проникнуть в святилище через колодец и вызволить Энну. И конечно же добыть сокровища.

* * *

Мгонга почувствовал что-то неладное. Почему Бхати-Ног не принял жертву? Почему обе девушки наутро оказались живы? Он поднялся на священный холм и вознес руки к небу. Долго стоял так Мгонга, распевая заклинания и молитвы, пока наконец весь мир не открылся перед жрецом как на ладони. И все-таки что-то было в этом мире не так…

Мгонга так и не смог проникнуть в эту тайну. Разгадка могла находиться только в одном месте — в святилище.

И жрец направился туда один, оставив свиту на ярком солнечном свету. Уверенно прошел по переходам и ступеням, вошел в святилище, пристально посмотрел на обеих пленниц…

* * *

Следующее утро оказалось для Энны ужасным. То был самый страшный день в ее жизни. Ничто не предвещало такого пробуждения. Ночь прошла спокойна, ни один звук не потревожил сна пленницы. Как ни странно, она начинала свыкаться со своим положением. Но когда Энна открыла глаза, чудовищная картина предстала ее взору.

Чернокожая подруга Энны была мертва. Нет! Она была БОЛЕЕ, ЧЕМ МЕРТВА! Энна, оцепенев, смотрела, как мертвая девушка превращается в гигантское чудовище. Мех животного-оборотня был мокрым от крови, разорванным чудовищными когтями, внутренности выедены. Из лопаток выпирали неоформившиеся крылья, которые так и не успели вырасти. Однако уже сейчас можно было определить, что они напоминали бы крылья огромной черной летучей мыши. Труп корчился, словно со смертью муки для него не кончились. Прямо на глазах он начал разлагаться, исчезая с тихим шипением в мутной кровавой луже на полу святилища.

Энна почувствовала, как к горлу подступает тугой комок. Ее вырвало. Из широко распахнутых от ужаса глаз потоком хлынули слезы. Она кричала, рыдала, давилсь — все одновременно, не в силах совладать с ужасом, который царил в этом жутком святилище и, казалось, охватывал ее со всех сторон своими ледяными крыльями…

Лучше бы ее сожрали дикие животные! Лучше бы ее продали на невольничьих рынках похотливым стигийским вельможам! Лучше бы ей погибнуть в быстрых водах безымянной речки, которую переходил караван! Любая участь лучше этой ужасной, чудовищной нечеловеческой судьбы!