Сокровища рода де Карсо - [22]

Поль развернулся к костру лицом, чувствуя его согревающее тепло. Ласковые руки, касавшиеся его бедра, тем временем осторожно смыли кровь вокруг раны.

— Потерпи, сейчас будет больно, — предупредила Лаура и смочив новый кусочек бязи ромом, она решительно стала чистить присыпанную порохом живую покрасневшую ткань. Удалив всю черноту, девушка прямо из бутылки промыла рану и стянула двумя стежками её края, благо иголка и нитки, которые давал Ажен остались у неё.

— Я видела несколько раз как Декурье (Ведь ты же знаешь его?!) оказывал помощь нашим охотникам. Он даже Кружону почти совсем оторванный палец пришил, и тот остался цел, только сгибаться перестал, — отрезая нитку, занимала Ажена разговором девушка, по привычке говоря о погибших, как о живых.

Она положила сверху раны кусочек бязи, смочив его ромом, и плотно завязала.

— Завтра днём посмотрим, не станет ли твоей ноге хуже. Ложись, — сказала она, заботливо положив под изголовье седельную сумку.

Подбросив остатки хвороста в костёр, и перевесив камзол поближе к огню, Лаура улеглась рядом с охотником. Она придвинулась к нему вплотную, чтобы было потеплее и вскоре глаза её сомкнулись.

Уставший Ажен, разморенный спиртным, заснул мгновенно, как только прилёг. Во сне он, оберегая, обнял девушку, прикрыв её краем плаща. Костёр через час, рдея малиновыми углями, потух совсем, а снаружи хлестал ливень, растрачивая последние силы.

Г Л А В А 15

Поднялись они, когда солнце ярким диском уже выкатилось из-за гор. Одежда Малыша просохла, и он с удовольствием натянул её, сразу обретя привычную уверенность. (Ну, какой из мужика боец с голыми причиндалами?). Пока Лаура умывалась у кромки озера, разлившегося почти до самой расщелины, охотник решил заняться оружием.

Пистолеты, которые он поспешил вчера, как только начался дождь, упрятать в сумку, были исправны, как и его мушкет, который Ажен вовремя упрятал в кожаный чехол. Он только сменил порох на полках, вытряхнув на всякий случай старый. А вот с мушкетом, оставленным Лаурой в гроте, пришлось повозиться. Пока он ночью добрался до расщелины, вода попала в запальное отверстие и подмочила заряд. Малыш прочистил затравочное отверстие медной иглой, подсыпал пороховой мякоти из натрусницы и щелкнул курком. Кремень, как положено, ударил по тёрке, выбросив сноп белых искр, порох на полке прогорел, но выстрела не последовало. Операцию пришлось повторить ещё дважды, прежде чем удалось разрядить подмоченный в мушкете заряд выстрелом.

Этот неожиданный выстрел перепугал девушку до смерти. Тут же вспомнив, как от случайного выстрела пострадал в прошлом году Лярош, чинивший заряженный пистолет, она ринулась к пещере, моля Бога не дать случиться несчастью. Увидев появившегося у входа охотника с мушкетом в руках, она остановилась, прижав мокрые ладони к груди:

— Ты меня совсем перепугал, Поль! — укоризненно сказала она. — Мне уж почудилось невесть что!

— Извини, дурака. В ружье оказался подмоченный заряд, с трудом удалось разрядить, — виновато улыбаясь, оправдывался он.

Стоящая перед ним девушка была чудо как хороша. Освежённая сном и прохладной водой кожа на щечках румянилась; не убранные ещё волосы растекались густой волной по плечам; тугие груди натягивали тонкий батист рубашки и даже штаны, снятые с убитого испанца, туго стянутые в тонкой талии поясом, не портили изящества фигуры.

— Хорошо, я уже не сержусь. Сейчас приведу себя в порядок и будем завтракать,— с этими словами он прошмыгнула мимо охотника в пещеру.

Ажен, прислонив к стене злополучный мушкет, спустился вниз и занялся лошадьми. Он внимательно осмотрел копыта и спины коней, дружески похлопал Ворона по изогнутой дугой шее и тоже направился умываться. Стряхнув капельки воды с рук и лица, поскольку вытереться было нечем (своей косынкой он сутки назад перетянул рану Лангедоку), Поль поспешил в пещеру, откуда его уже звали завтракать.

Поели быстро. Сухари, добытые у испанцев и говядина — вот и вся перемена блюд. Ажен, правда, запил еду двумя последними глотками рома, а Луиза дождевой водой, не забыв наполнить порожнюю бутылку. После чего, закончив трапезу, девушка принялась складывать вещи, а охотник седлать коней.

Старой дорогой буканьер выбираться не хотел, поскольку озеро поднялось ещё на два фута против того, что было ночью, и они бы наверняка вымокли. Взяв палаш, Малыш принялся вырубать новую тропу. Дело двигалось быстро. Двухметровая травянистая канна ложилась под мощными ударами палаша направо и налево, только на выходе попалось несколько кустов акаций. Через десять минут тропа была готова.

Зарядив разряженный мушкет, и приторочив лишнее оружие к сёдлам, Ажен помог Лауре сесть в седло, и они двинулись в путь. До Красного холма было три часа езды, и ещё столько же до плантации Перрюшона.

После дождя утренняя прохлада бодрила. Лёгкий ветерок и солнце через час подсушили землю, и кони побежали резвее. Яркая зелень, разноцветье цветов, выплеснувших весенний аромат, всё это тянулось вокруг, насколько хватало глаз. Лишь на западе Ажен различал еле заметную полоску более тёмного леса.