Сокровища Лизимаха - [4]

Особенно не раздумывая, я принял решение. Попросив по телефону дать мне отпуск, который не использовал в прошлом году, и прислать акваланг, я поселился в рыбацкой хижине на Суджасе, где рыбачил Теню.

Слышали ли вы о Суджасе? Нет? Ну тогда вы не знаете, может быть, самого прекрасного уголка нашего побережья. Суджас находится в километре от Калиакры, там, где Добруджанское плато круто спускается к морю. Природа здесь щедрой рукой рассыпала свои богатства: инжир, лавр и другие южные растения возвышаются над пестрым ковром полевых цветов, десятки прохладных источников пробиваются сквозь ржаво-красные скалы, прозрачные как хрусталь ручейки бегут по камням, а внизу, у подножия - самое синее море, какое я когда-либо видел.

В этом рыбачьем затоне я провел более двух месяцев. И не преувеличу, если скажу, что это были самые лучшие месяцы в моей жизни. Днем я был вместе с рыбаками, помогал им, купался, рассматривал остатки старой крепости, читал, приводил в порядок записи о последних раскопках, а вечером мы все собирались у костра, где бурлила, дымясь, уха говорили о русалках и морских чудищах, о бурях и кораблекрушениях, о пиратах и подвигах. Конечно, не только ради этих бесед остался я там. Вооружившись аквалангом, я уже в первые десять дней облазил все дно вокруг мыса. Сомнений не было: Мирон Хаджиколев не мог найти монеты на дне. Грунт там был мягкий, тина, и любой относительно тяжелый предмет быстро исчезал в нем. Золото, вероятно, находилось в какой-то пещере или углублении, но сколько я ни искал, не мог найти тайника. И мне ничего не оставалось, как ожидать, когда снова появится Хаджиколев.

Так прошел мой отпуск. В последний день, когда я, уже совсем отчаявшись, укладывал чемоданы, прибежал запыхавшийся Теню Слабак.

- Камен! Иди скорее! Тот человек приехал!

Вы не видели, как выскакивает дух из бутылки? Признаюсь, и я не видел, но думаю, что именно так вылетел я из домика, услышав его слова.

А море походило на расплавленное серебро. Был штиль. У мыса по воде спокойно скользила лодка (красная "Сирена" из соседней рыбацкой артели). Я посмотрел в бинокль.

Сомнений не было: в лодке находился Мирон Хаджиколев с аквалангом на спине и маской в руках.

Схватив свой акваланг, я мигом устроился на дне в лодке Теню, а он налег на весла.

- Давай, Теню, - торопил я, - давай, пусть хоть весла разлетятся в щепы! А как только увидишь, что тот человек спускается под воду, скажи мне.

Через несколько минут рыбак предупредил меня, что человек "с золотыми монетами" нырнул. Схватив бинокль, я встал во весь рост и, пока Теню продолжал яростно грести, наблюдал за воздушными пузырьками, поднимавшимися из аппарата Хаджиколева и указывавшими его путь.

Вскоре пузырьки исчезли. Я заставил Теню подогнать лодку к тому месту, где видел последние пузырьки; мы бросили якорь. Надев ласты, маску, пояс с ножом и пристегнув на спину аппарат, я прыгнул за борт.

Быстро опустившись, я осмотрел дно. "Человек с золотыми монетами" исчез, как будто растворился. Не слышно было даже знакомого шума выходящих из акваланга пузырей. Я остановился, чтобы немного подумать.

Из норки подо мной вылез большой рак и, оставляя на серо-желтом дне причудливый кружевной узор, пополз, спеша, куда-то по своим делам. Потом откуда-то стрелой вылетела стайка золотисто-зеленой кефали.

Куда мог исчезнуть Хаджиколев? Не веря в чудеса, я понимал, что где-то должна быть незамеченная мною пещера. И снова начал искать.

Время шло. Я пробирался среди подводных скал, скользил над голым песчаным дном, раздвигал ластами зеленые и коричневые водоросли, осматривая каждый камень, каждую трещину в скале.

Вдруг я заметил высокую морскую траву, которая показалась мне неестественно смятой. Кто-то пробирался здесь сквозь водоросли. Я двинулся вперед и через несколько минут оказался перед зияющей пастью пещеры. Уже через несколько метров меня окружал непроглядный мрак. Я колебался - двигаться дальше в темноте было невозможно. Я выбрался из пещеры, осмотрелся, чтобы запомнить место, быстро всплыл на поверхность, взял из лодки водонепроницаемый фонарь и через пять минут был снова в пещере.

В узком, не больше квадратного метра, проходе шум акваланга отдавался грозным невыносимым для ушей грохотом. Я осторожно пробирался вперед за бледно-желтым лучом фонаря, останавливался, прислушивался и снова двигался вперед. Прошел двадцать, тридцать, пятьдесят метров... Вода вокруг посветлела, даже фонарь стал ненужен. Наконец тоннель кончился. Я выплыл наверх. И вдруг передо мной открылось самое удивительное зрелище, которое когда-либо видел человеческий глаз!

Представьте себе пещеру размером с большой театральный зал, высота ее была метров пятнадцать, а длина не менее пятидесяти-шестидесяти метров. Ее заливал теплый мягкий свет. Как я позже установил, свет проникал через несколько небольших окон в своде и усиливался системой многочисленных серебряных зеркал.

На просторной площадке посреди пещеры и помещались сказочные сокровища.

Очарованный их видом, я снял акваланг, положил его на скалы у воды и благоговейно приблизился. Впереди, устрашающе подняв руки, высилась гигантская, метров десяти, статуя женщины, в которой я без труда узнал ассирийскую богиню Иштар. По обе стороны от нее, как стражи, стояли два величественных крылатых быка-человека, похожих на тех, что находятся в Британском музее. А дальше виднелись золотые статуи львов и пантер, вавилонского бога Ашура, божественного египетского быка Аписа; изящная, из золота и слоновой кости, Афина Паллада спокойно стояла рядом с ужасным, пожиравшим людей финикийским богом Ваалом, а в глубине, за множеством статуй, возвышалась целая гора покрытых клинописью пластинок. За восемь из них и была куплена "Волга".