Сокровища короля - [137]

– Вот, возьми, он тебе нужнее, а я надеюсь, что когда-нибудь стану богатой.

Николас сунул нож за пояс:

– Спасибо. – В порыве благодарности он взял в ладони круглое лицо женщины с проступающими под кожей красными прожилками и расцеловал ее в обе щеки.

– Да ну тебя! – Она сердито оттолкнула его, но ее маленькие синие глазки заблестели от удовольствия.

– Немудрено, что тебя хотят убить. Обольщаешь женщин прямо под носом у мужей, – буркнул Гишар, притворяясь оскорбленным.

Николас скорчил гримасу. Возможно, рыбак не так уж далек от истины, подумал он и, шагнув к выходу, распахнул дверь.

– Здесь полно торговых судов, направляющихся в Англию, – напутствовал его Гишар. – Если не ошибешься в выборе, уже завтра будешь в Саутгемптоне.

– А если ошибусь, мне конец. – Николас мрачно улыбнулся. – Тогда молись, чтобы чутье и удача меня не подвели.

Он ступил за порог, навстречу ветреному утру, и дверь за ним затворилась. Зловоние рыбных потрохов ощущалось и на улице, но оно растворялось в бодрящем соленом воздухе. Его легкие наполнились запахами моря и кораблей. Он сделал глубокий вдох и, радуясь свободе, потянулся, разминая затекшие мышцы. Держа ладонь на рукоятке ножа, он зашагал по узким улочкам к пристани и, выйдя к причалу, остановился, рассматривая стоявшие в гавани суда – многочисленные маленькие нефы с низкими бортами и парусами самых разных расцветок, однотонными и полосатыми. На них рыбаки вели лов рыбы в прибрежных водах.

Среди груды сетей сидел рыбак с утренним уловом крапчатых, серо-голубых, как море, омаров и ржаво-красных, под цвет его паруса, крабов. Николас переступил через кольца веревок и лежащую на причале корабельную мачту. Его взгляд скользнул по группе увлеченных беседой моряков, а за ними, далеко в море, он увидел большой парусник, заходящий в гавань. На нем развевались шитые золотом красные флаги. Николас прищурился: судно показалось ему знакомым. Но потом его внимание привлек другой корабль, стоявший на якоре в той же стороне, где двигался ког. С его палубы несся стук молотков, несколько человек старательно устраняли повреждения в корпусе. Это была «Императрица». Теперь она не поражала красотой, как месяц назад, но Николас узнал бы ее в любом обличье. Это судно корабел Роан строил на берегах Шельды на его деньги, и, по праву владельца, он попытался уничтожить свой корабль, чтобы он не достался его недругам. Но, судя по всему, это не удалось, хотя таким, как прежде, парусник уже никогда не будет. Его залатают другим деревом, и оно обретет другую сущность. В каком-то смысле «Императрица» погибла.

Николас разглядывал людей, занимающихся восстановлением его корабля, но не мог определить, кто они – наемные корабельные плотники или те, кто охотится за ним. Не важно, кто они – простые мастеровые или злодеи-убийцы, – задерживаться здесь небезопасно, решил Николас. Он пошел вдоль пристани, выискивая суда, готовящиеся отправиться в дальнее плавание. Беседовавшие моряки прекратили свой разговор и теперь испытующе смотрели на него. Один из них, прежде скрытый от его взора спинами собеседников, попал прямо в поле его зрения, и Николас сообразил, что перед ним – тот самый рыжебородый громила, который зарезал Мориса де Лаполя. Их взгляды встретились. Рыжебородый схватился за нож, но Николас уже по его лицу догадался о том, что тот замыслил. Обойти убийц было невозможно. Николас повернул назад и побежал.

Они с криком бросились за ним, словно гончие за зайцем. Николас понимал, что положение у него очень невыгодное. Порт Святого Петра был для него чужим, а сам он, просидев месяц в стенах маленького дома Лепешеров, находился в плохой физической форме, – значит, оторваться от преследователей не сможет. Он один, их – шестеро, и у каждого такой же острый нож, как у него за поясом. Смерти ему не миновать. Бессмысленно бежать, надрывая сердце и легкие, когда их все равно пронзит стальное лезвие. Но он продолжал бежать.

Люди перед ним бросались врассыпную. Какая-то женщина взвизгнула, прижимая к подолу маленького ребенка. Мужчины и мальчишки смотрели во все глаза, но ни один из них не попытался ему помочь. На острове, где до недавнего времени господствовал Эсташ Монах, местные жители не вмешивались в чужие ссоры.

Николас услышал за спиной погоню, чье-то тяжелое дыхание. Страх придал ему силы. Он рванул в узкую улочку меж жилыми домами, свернул за угол, нашел другой переулок, ведущий к пристани. Его преследователи разделились, отрезая ему пути к отступлению. Один из них почти нагнал его. Взмахнув ножом, он распорол Николасу тунику, рубаху и задел бок. Николас почувствовал острую боль и споткнулся. Его преследователь, не предполагавший, что он пошатнется, от неожиданности потерял равновесие, и потому его второй удар не достиг цели, что дало Николасу возможность пустить в ход кухонный нож госпожи Лепешер, используя его по прямому назначению. Громила упал, зажимая ладонями рану в животе, из которой хлестала кровь.

Николас увидел еще один темный проем и, собрав остатки сил, кинулся туда со всех ног, словно раненый зверь в свою нору. Темнота вела к зарослям орешника, огораживающим чей-то садовый участок, и эта живая изгородь была столь же непреодолима, как и каменная стена. Оказавшись в тупике, он повернулся, держа наготове нож, чтобы продать свою жизнь как можно дороже.