Сокровища Королевского замка - [9]

Все работы предстояло выполнить с большой точностью и аккуратностью. Прямо-таки хирургическая операция на площади в шестьсот квадратных метров.

Сначала все рабочие на стройке считали Мязека великим комбинатором, наверняка получившим для дележки солидную сумму в долларах, причем золотом, за зеленые бумажки вряд ли он стал бы так рисковать, достаточно посмотреть на него этакая библиотечная крыса, а сколько ему монет отвалили. Потом среди возчиков пошел другой разговор возчики все узнают первыми, — будто Мязек никаких денег не получал. Не получал долларов? Вообще? Может, какие-нибудь «камешки»? Нет? Ничего?

— Ничего! — клялся Люстага. — Наина Рыся из фирмы так и сказала. А она все знает.

Ничего?! Тогда он сумасшедший. Час от часу не легче! С сумасшедшим пришлось работать. Причем с хитрым сумасшедшим, который все так ловко обставил, что, несмотря на двух охранников, проверяющих возле университетских ворот пропуска и содержимое подвод, они въезжали когда угодно, а перекрытие росло как на дрожжах.

Сумасшествие это оказалось заразительным. Мало-помалу от представителей разных фирм просочились слухи, что их управляющие за университетский потолок также денег не берут, наоборот, все материалы — и какие материалы! — дали бесплатно, ни за что. Правда, Люстага, щуря глаз, заметил, что управляющих фирмами не следует считать такими уж сумасшедшими, ибо многие из них будто бы не прочь в послевоенное время вписать в свою биографию (ну и словечки в устах Люстаги!) славную страничку, посвященную польской культуре.

Выходит, с управляющими ясно. Шарики у них на месте.

Ну а Мязек? Сумасшедший он или нет? На всякий случай лучше с ним дела не иметь.

А то, что его сумасшествие заразительно, они увидели воочию, когда и Бартошака, ворчливого, неуклюжего Бартошака, тоже прихватило.

Именно в этот день время как бы ускорило свой бег.

Утром Станислав обнаружил, что возле Замка полно жандармов. Однако это были не учебные занятия. Водители тщательно проверяли моторы автомашин, а по доносившимся время от времени окрикам можно было судить, что идет подготовка к долгому пути.

А тут, как назло, Бартошак не явился на работу. Станиславу одному пришлось ехать за кирпичом и одному грузить. Часовые возле университетских ворот строго, недоверчиво проверяли пропуска и заглядывали в каждую дырку, не припрятано ли что на подводе.

Когда Станислав подъехал к зданию библиотеки, Петр спускался с верха, с «мистического» перекрытия.

— Сегодня после обеда отряд Мокотув начнет занятия на местности — сбор отделения. Я обещал им помочь. Ты бы тоже пригодился.

— Кобыла сама в конюшню не пойдет, и здесь я ее оставить не могу. К тому же охранников сегодня какая-то муха укусила. Впрочем…

Но не успел он объяснить, что поход в Замок завтра состоится, как у ворот появился Бартошак, на лице у него было написано блаженство. В своей огромной лапище он тащил канистру с самогоном. Чистая сивуха — стоит снять крышку, от одного запаха с ног валит. Ясное дело, с такой поклажей охранники не задержат.

Словно мухи на мед, неведомо откуда стали слетаться на этот запах возчики. А вскоре сверху спустился и один из каменщиков. За ним другой, третий…

Спустился и Мязек.

— Ребята! — закричал он. — У нас земля горит под ногами, а вы тут устраиваете!.. Ведь перекрытие…

Бартошак нахмурился. Сжал кулаки, так что мускулы заходили ходуном.

— Перекрытие, перекрытие, а мне все равно, — заявил он. — Сын у меня!.. Сегодня я угощаю!

И тут окончательно выяснилось, что инженер Мязек сумасшедший. Если такой здоровяк, как Бартошак, предлагает выпить за первенца, то уж никто, будучи в здравом уме, не станет противиться. Мязек глянул на него и произнес:

— Бартошак, как бы вы хотели, чтобы ваш сын был помощником возчика, как вы, или инженером? А может, вы предпочли бы, чтоб он стал известным профессором, доктором или директором?

Все расхохотались при мысли о таком будущем у сына глупого Бартошака. А тот широко раскрыл свои маленькие глазки и уставился на Мязека, как бурый медведь на дрессировщика.

— Пойдемте, Бартошак, взгляните на книги, по которым ваш сын будет учиться на директора. А канистру дайте мне, я позабочусь, ничего с ней не станет, слово Тадеуша Мязека. После работы целехонькую верну да еще сам с вами выпью.

Как медведь за дрессировщиком, пошел Бартошак за инженером Мязеком в книгохранилище.

А следом все возчики.

Станислав за ними.

Когда он вспоминал потом эту сцену, ему хотелось одновременно и смеяться и плакать — во всяком случае, что-то болезненно сжимало горло.

Уже много дней они ездили сюда. Каждый знал, что строят какое-то перекрытие. Но какое именно, никому до этого дела не было.

Сейчас они всей гурьбой, в песке и в извести, вошли в непроходимый лес книжек, в настоящую чащу, неисчислимый муравейник, в богатейший книжный улей.

Вокруг тянулись железные стеллажи, заполненные книгами, книгами, книгами. Километры стеллажей. А если посмотреть вверх, то над головой вместо потолка железная решетка, на которой опять-таки стеллажи с книгами, а еще выше — следующая решетка со стеллажами, и еще, и еще…

Всюду книги. Хватит ли человеческой жизни, чтоб прочитать хотя бы названия всех этих книг? И стоит ли их читать?