Сокровища и реликвии потерянных цивилизаций - [58]

Но многие забывают, что перед тем, как сойти на критский берег, Тесей получил доступ к самым загадочным и закрытым Морским Мистериям. О том, что такие мистерии существовали, говорят сами мифы. Именно на берегу Крита, в голубой бездне, проходило главное «морское посвящение» Тесея — на дне моря он добывает перстень Миноса, а жена Посейдона Амфитрита возлагает на его голову венец (корону), прозванный впоследствии «венцом Ариадны». Венец был сделан Гефестом из червонного золота и индийских камней. Эту картину запечатлел Мирон в росписи на третьей стене святилища Тесея (Павсаний, I, 17). Здесь явная передача Атлантической Традиции и ее реликвий нарождающейся Пятой Коренной Расе и ее первым представителям царских династий.

По одной из версии мифа, сын Тесея, Демофонт, вынес из горящей Трои палладий. Возвращаясь из Трои, Демофонт пристал к Фракии, где женился на царской дочери Филлиде. Она и подарила ему таинственный ларец со святынями Матери Реи. По мифу, Рея прибывает на Крит именно с этим ларцом. Впоследствии Демофонт ушел от жены и поселился на Кипре. Там ларец стал причиной его гибели. Что же было в ларце? Павсаний утверждает, что в Элиде (Греция) Пелопс зарыл какую-то вещь, которую царь получил от фивянина Амфиона: «И от того, что было тут зарыто, испугались лошади у Эномая, и впоследствии они пугались и у всех других. Утверждают, что и Амфион, и фракийский Орфей были могучими магами». Самое примечательное, что Амфион был женат на Ниобе, дочери Тантала, и знал принцип левитации тяжелых каменных глыб. Это был неизвестный принцип атлантической магической технологии, который нарушал принцип гравитации и мог использоваться в так называемом Ковчеге Завета. А сам Тантал и скорбный образ Ниобы, потерявшей многочисленных детей, есть известный символ величайшей и, увы, угасшей Атлантиды.

Здесь речь, видимо, идет о реликвии, обладающей огромной энергетикой и поражающей силой, сходной с Ковчегом Завета, и описанной в Библии (см. Хэнкок Г. Ковчег Завета).

Что же говорят новейшие исследования Крита? В 1967 г. доктор Спиридон Маринатос открыл засыпанный вулканическим пеплом древний город в небольшом поселении Акротири на Фере — «новые Помпеи» Средиземноморья. Здесь были найдены потрясающие фрески возвращающейся из далекого похода эскадры из семи кораблей. На «морском фризе» представлен загадочный пейзаж с рекой и образцами тропической флоры и фауны, которые не встречаются ни на Фере, ни на Крите. Маринатос убежден, что это берег Ливии. Но, может быть, это рельеф Атлантиды с пальмами?

На одном из кораблей изображен бородатый «адмирал», вероятно, капитан эскадры. При взгляде на изображение плывущей эскадры сразу же обращает на себя внимание резкий контраст между двумя основными группами персонажей: полуголыми, одетыми лишь в характерные минойские передники или юбочки гребцами и облаченными в длинные просторные одеяния (иногда белые, иногда цветные) «пассажирами». В то время как первые изо всех сил налегают на весла под бдительным надзором кормчего, последние, восседая в свободных позах под палубными тентами, как будто ведут между собой непринужденную беседу или просто любуются морскими просторами.

Не ясная ли это картина прибытия цивилизаторов в длинных белых одеждах из Атлантиды, как некогда они причаливали к берегам Америки? Гомеровские греки называли финикийцев «краснокожими», «красными». Это были выходцы с Крита, где обитали библейские филистимляне, пеласги, этеокритяне — египетские кефтиу, люди «морского народа», родственные ливийцам в Северной Африке, лигурам в Италии, иберам в Испании. Филистимлян обычно отождествляют с «народами моря» и «народом дольменов».

В 1983 г. в Хании (Западный Крит) была сделана поистине сенсационная находка. Это слепок с печати (XV в. до н. э.) с изображением большого города или, может быть, дворца, на кровле которого среди «рогов посвящения» гордо высится монументальная мужская фигура. В правой руке скульптура держит длинный жезл. Мнения ученых резко разделились: одни видели в этой фигуре царя, другие — божество. Вспомним, что Великая Богиня с оттиска печати из Кносса тоже держит в руке длинный жезл. Некоторые называли загадочную фигуру земным воплощением мужского божества, консорта Великой Богини.

Ученый Ст. Хиллер определил его как Астианакта, или Владыку города. Простирая вперед руку с жезлом, Владыка как бы принимает под свое державное покровительство и опеку лежащий у его ног город, но и сам при этом утверждается в своем праве на высшую власть. Исполненная грозного сверхчеловеческого величия фигура Владыки города невольно вызывает в памяти зловещий и трагический образ легендарного Миноса (Андреев Ю. От Евразии к Европе. Крит и Эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа. СПб., 2002).

Такое изображение уникально не только на Крите, но и на всем Средиземноморье (если и не в мире?). Андреев говорит, что здесь имела место сознательная табуация данного изображения. Стремление застраховать этого гаранта народного процветания от вредоносного влияния могло натолкнуть на мысль о необходимости сокрытия его священной особы от праздного любопытства, что привело к изъятию этой темы из репертуара минойских художников. Признав право на ясно выраженную индивидуальность за одним-единственным человеком, которого они почитали то ли как божество, то ли как персону, особо приближенную к богам, осторожные минойцы тут же постарались скрыть эту аномалию и от самих себя, и от всего окружающего мира.