Соколиный замок - [49]

– Черт возьми, почему Вулф не даст ей что-нибудь? – Трула Парди металась по комнате, быстрые движения ее тела все еще скрывало длинное одеяние. – Должен же он облегчить ее страдания. – Она бросила свою сигарету на кровавый камень и растоптала ее носком лакированной туфли.

– Капли крови засохли там, – напомнила Рой. – Вам не удастся стереть их. Шейна умрет.

– Чепуха, – фыркнула Трула. – В наши дни женщины ее возраста не умирают от родов. У Вулфа есть необходимые хирургические инструменты в той сумке, за которой он посылал Тейлора. Что бы ни случилось, они пригодятся.

– Она умрет. – Рой подошла и опустилась на колени у кровавого камня. А я задумалась над тем, не надеется ли она втайне на исполнение своего предсказания из-за Вулфа. – Дедушка все рассказал нам об этом камне, – объяснила опа, прикасаясь пальцами к гладкой поверхности.

Орган оставался открытым, Хью забыл опустить крышку. Немного погодя Рой встала, подошла к органу и, нажав на клавиши, извлекла из его труб мучительный стон.

– Шейн позволил этой проклятой хищной птице запустить в него когти, – сказала Трула. – Вы все не хуже меня знаете, откуда появилась кровь. Это не имеет отношения к Шейне.

– Не имеет значения, как кровь попадает на камень, – возразила Рой под траурные звуки органа. – Люди привыкли верить, что камень сам источает кровавые слезы. Но как только кровь появляется на нем, это верный признак того, что кто-то умрет в доме О'Нилов.

– Послушайте маленькую мисс Высокомерие! – насмешливо произнесла Трула, и я поняла, что эта женщина по-настоящему напугана. – Дом О'Нилов! Как будто вы, О'Нилы, ворвались в мир, покрытые позолотой! Неприкасаемые! Благодаря одной вашей фамилии намного лучше всех остальных! Старый Шейн считал, что он сам Шейн Гордый. Но он был слишком хорош, чтобы подняться наверх, в мезонин, где спали мы, отребье, чтобы хотя бы чуть-чуть приободрить нас. Я превратила его в собаку, и он послушно являлся по моему сигналу и зову.

– Я не понимаю, Трула, – сказала Нора тоненьким голоском, руки ее дрожали. – Почему ты так говоришь, дорогая?

– Потому что это моя дочь там, наверху! – бросила Трула ей в лицо. – Я – Ария Депрей, и Шейна – моя дочь. Старый Шейн – ее отец, и, значит, она такой же член семьи О'Нил, как каждый из вас. – Трула торжествующим взглядом обвела комнату.

– Так она не близнец Шейна? – спросила Рой, в ее темных глазах светилось недоумение. – Я не верю вам!

– Хотите верьте, хотите нет, это не имеет значения, – ответила ей Трула. – Она не сестра-близнец Шейна, но его законная сестра. Законная! Моя дочь по закону принадлежит к семейству О'Нил. Вы понимаете, что это означает? Это означает, что я, в конце концов, восторжествовала над старым Шейном. Он не захотел жениться на мне. Но он жаждал заполучить моего ребенка. И я отдала ему дочь. Я позволила ему воспитывать ее, потому что хотела добиться, чтобы Соколиный замок когда-нибудь принадлежал мне.

– Шейну и Шейне, – возразила Рой, – но не вам.

– Я найду способы, – сказала Трула.

– Мне кажется, ты сошла с ума, – заметила Нора. – Теперь, когда Шейна согрешила, Соколиный замок целиком принадлежит Шейну. Он никогда не достанется ей.

– Возможно, не ей, но мне, – возразила Трула, и в низком глухом тембре ее голоса прозвучала неотвратимость рокового конца.

Ребенок Шейны родился мертвым в туманный час перед зарей. Шейн пришел в гостиную, чтобы сказать нам об этом. Его лицо было бледным и усталым. Мое сердце рвалось к нему и Вулфу, который все еще оставался с Шейной в розовой комнате.

Был ли новорожденный – красный человеческий зародыш, которого Вулф ввел в мир, – его собственным ребенком? А если он не был ребенком Вулфа, то кто его отец?

На время тайна, связанная с фотографией моей матери, найденной в темном мезонине Соколиного замка, была забыта. Мое сердце разрывалось от жалости к Вулфу.

«Я люблю его», – подумала я. Будучи впечатлительной женщиной, я влюбилась в доброго доктора с ласковыми глазами, проживающего в городке Соколиное озеро, в ту неделю, когда он лечил мои раны. А теперь, когда чудесным образом возвратилась Шейна, она, конечно, вернет его себе.

Шейн стоял перед камином, его плечи уныло ссутулились.

– Если принять во внимание все обстоятельства, возможно, это лучший выход, – сказал он.

– Как Шейна? С ней все в порядке? – спросила Трула, ее стройная фигура напряглась в ожидании ответа.

– Не знаю, – устало ответил Шейн. – Не знаю.

– Я иду к ней, – заявила Трула. – Вулф и миссис Джигс не могут не пустить меня.

– Где Хью? – спросил Шейн, когда Трула вышла из комнаты.

– Он ушел сегодня ночью, – ответила Нора, – и не возвращался. – Затем с печалью произнесла: – Я действительно считала, что разговариваю с Мэтью, Шейн. Я все еще ничего не понимаю.

– Вероятно, Хью сумеет объяснить вам, – ответил Шейн.

– Я знала, что кто-то умрет, – сказала Рой, опустив глаза на кровавый камень. – Как странно, что им оказался маленький невинный ребенок. Но еще не все кончено! Было три капли крови.

– Думаю, нам всем нужно немного отдохнуть, – сказал Шейн. – Позднее будет время расставить все по местам. Кассандра, – выражение его лица смягчилось, когда он посмотрел на меня, – вы займете мою комнату. Я провожу вас наверх.