Софья Перовская - [4]

Выйдя из-под родительской опеки, а чаще всего деспотизма, девушки жили, как правило, коммунами. Коммунами назывались общие квартиры, где селились студенты или курсистки. Главным принципом жизни в коммуне была взаимопомощь. Молодежь, увлекавшаяся идеями социализма, применяла их в личной жизни, отрекаясь от материальных благ, не различая между «моим» и «твоим». Естественно, что материальное положение живших в коммуне было неодинаково, но все средства поступали в общее пользование. Общим было все имущество: платье, обувь, переходившие от одного к другому в зависимости от надобности. Коммуна сближала молодежь, увеличивала влияние более развитых на вновь поступающих, особенно приезжавших из провинции. Коммуны были особенно важны для тех женщин, которых стремление к учебе приводило к полному разрыву с семьей и лишению всяких средств к жизни.

Женское образование в России было поставлено очень плохо. Объем знаний, дававшихся в женских гимназиях, был значительно меньшим, чем в мужских. Каких-либо высших курсов для женщин, не говоря уже об институтах, не существовало. Тем большее значение и популярность приобрели так называемые Аларчинские курсы, открывшиеся в Петербурге в 1869 году. Их целью было подготовить женщин к педагогической деятельности, а также к поступлению на высшие курсы, открытия которых усиленно добивались. Ежедневно с 6 до 9 часов вечера лучшие преподаватели Петербурга читали здесь лекции в объеме программы мужских гимназий. Наибольшей популярностью среди слушательниц пользовались математик А. Н. Страннолюбский, бывший учитель Софьи Ковалевской, физик К. Д. Краевич, химик А. Н. Энгельгардт.

Передовая женская молодежь потянулась на курсы. В числе многих была и Соня Перовская. Небольшого роста, гладко причесанная, с большим лбом, скромная, молчаливая, одетая в простое коричневое платье с белым воротничком, 16-летняя Перовская казалась девочкой-гимназисткой. На курсах она сидела постоянно на первой скамейке, старательно слушая и записывая лекции. Среди сокурсниц Соня выделялась выдающимися способностями в области математики, химии и физики.

Круг интересов Софьи Львовны уже в те годы был широк. Много времени она посвящала практическим занятиям в химической лаборатории. Не ограничиваясь лекциями на курсах, Перовская предложила подругам пройти самостоятельный курс алгебры и усваивала его легко и быстро. Она присоединилась к небольшому кружку женщин, которым Страннолюбский читал курс геометрии на частной квартире.

Аларчинские курсы пользовались плохой репутацией у властей, как прибежище «всех нигилисток и эмансипированных». Попав в новую обстановку, Перовская быстро завязала «самые дурные отношения», ее ближайшими подругами стали такие завзятые «нигилистки», как А. И. Корнилова, А. К. Вильберг, А. П. Корба (Прибылева), С. А. Лешерн.

Эти женщины в дальнейшем сыграли немалую роль в русском революционном движении. Корнилова стала одной из основательниц кружка чайковцев, судилась по «процессу 193-х» и была сослана в Сибирь. Лешерн фон Герцфельдт занималась революционной пропагандой во многих местах России, неоднократно судилась, наконец, в 1879 году в Киеве по делу В. Осинского была приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Умерла она на поселении в Восточной Сибири. Прибылева-Корба стала в дальнейшем крупной народоволкой, членом Исполнительного комитета «Народной воли», была осуждена по «процессу 17-ти» (1883 год) и провела более двадцати лет на сибирской каторге. Впрочем, в 1870 году эти серьезные энергичные девушки, жаждавшие активной сознательной жизни, свободы, знаний, еще не предполагали, что ждет их в недалеком будущем.

Лето 1870 года было счастливым эпизодом в жизни Перовской. Родители уехали за границу. Соня, свободная от семейных обязательств и стеснительных домашних условий, созданных отцом, провела каникулы самостоятельно: с подругами на даче в Лесном под Петербургом. Девушки много читали: «Пролетариат» и «Ассоциации» Михайлова, «О положении рабочего класса в России» Флеровского. Штудировали и обсуждали «Политическую экономию» Милля с примечаниями Н. Г. Чернышевского, первый том сочинений Лассаля… Работа Флеровского, которой зачитывалась передовая молодежь, произвела на Перовскую особенно сильное впечатление своей правдивостью, жгучей ненавистью к помещикам, фабрикантам и чиновникам, яркой картиной нищеты и страданий народа.

В начале 70-х годов в квартире А. И. Корниловой собирался кружок передовых женщин Петербурга. Сходилось обычно человек двадцать. Большинство собравшихся со стрижеными волосами, в косоворотках, перетянутых ремешками, и коротких темных юбках — типичные «нигилистки»! Оживленно беседовали, спорили, разбившись на отдельные группы. Некоторые молча прислушивались.

Е. Н. Ковальская (в дальнейшем известная народница), приехавшая из Харькова в Петербург и впервые попавшая на собрание кружка, невольно обратила внимание на одну молоденькую девушку, скорее девочку, отличавшуюся от других особой простотой костюма: серое скромное платье с небольшим белым воротничком. На ее лице выделялся большой, высокий и широкий лоб, серо-голубые глаза смотрели немного исподлобья, недоверчиво, в них была какая-то упорная непреклонность; маленький детский рот крепко сжат, все лицо серьезно и вдумчиво. Она спорила чрезвычайно сдержанно, но с большим упорством. Это была Софья Перовская.