Софья Палеолог - [76]

Итак, русский двуглавый орел имеет не собственно «палеологовское» (византийское) и, по-видимому, не австрийско-немецкое (имперское) происхождение. Скорее всего, он является плодом внешнеполитической деятельности греков из свиты Софьи, воспринявших некоторые итальянские традиции. Очевидно, греки из окружения Софьи надеялись, что Иван III если и не свергнет османское иго, то по крайней мере с помощью своей супруги сохранит и приумножит династию Палеологов.

Таким образом, не стоит сводить появление на гербе России двуглавого орла к простым «советам» Софьи Палеолог своему супругу. Этот образ появился в Москве благодаря стараниям наиболее харизматичной части окружения Софьи, для которой и сама деспина была символом династии Палеологов. Само ее присутствие в Москве подавало большие надежды. И это при том, что значение Софьи как инициатора или исполнителя каких-либо внешнеполитических замыслов до конца 1490-х годов по источникам не прослеживается.

Переводчики древних текстов

Следы деятельности близких к Софье греков можно обнаружить не только в области внешней политики Ивана III. Греки, хотя бы немного испытавшие влияние итальянского Возрождения, могли познакомить русских с переводческими традициями Ренессанса и осуществить ряд переводов. На Руси, конечно, делали переводы задолго до них, однако круг переведенных текстов в конце XV века существенно расширился. Разработка техники перевода, филологические изыскания и вообще рост интереса к studia humanitatis (гуманитарным областям знания) — важная черта культуры Ренессанса. Перевод древних текстов и стремление использовать данные античных и раннехристианских памятников для решения задач, стоявших перед современным обществом, были для гуманистов обычным делом.

Греки, знавшие итальянский язык, были причастны к переводу на древнерусский язык Первой книги «Географии» Помпония Мелы. Перевод мог быть сделан с латинского манускрипта из «античной» библиотеки Софьи. Анализ нескольких списков древнерусского перевода Мелы показывает, что текст изобилует грецизмами:^{607} многие названия, приведенные Мелой по-латыни, в древнерусском переводе имеют греческое окончание — ос. Кроме того, нередко в именах собственных звук б передан по-гречески, как в: например, не «Британия», а «Вритания». Несколько раз встречается перевод греческих названий на русский язык, например «Неополис, сиречь Новый город». С другой стороны, в тексте перевода Мелы можно встретить и следы итальянского произношения при передаче некоторых имен собственных. Так, название города Керказора (в оригинале Certasor) передано как «Чрътасор».^{608} По-итальянски латинское название следовало бы читать именно так, как это передано в древнерусском переводе. Ни один другой европейский язык оснований для такого чтения не дает.

Возможно, перевод этого текста осуществил «боярин великой княгини» Юрий Траханиот, много ездивший по Европе. Он был в курсе географических штудий гуманистов. «География» Помпония Мелы неоднократно переиздавалась в Европе в последние десятилетия XV века (с 1471 по 1498 год было осуществлено не менее восьми изданий, причем шесть из них — на территории Италии; к первой половине XVI века относится еще не менее шестнадцати изданий).^{609} Труд античного географа имел исключительный авторитет в среде гуманистов. Среди издателей сочинения Мелы были видные новаторы печатного дела — Панфило Кастальди, Эрхардт Ратдольт и Жиль де Гурмон.

Другим вероятным автором перевода мог быть Дмитрий Рауль Кавакис (Дмитрий Ралев русских летописей). Следов его «книжной» работы в России не найдено, однако в одном манускрипте Страбона из Ватиканской библиотеки есть пометы, сделанные, по-видимому, его рукой.^{610} Это означает, что он как минимум интересовался знаниями древних о географии. Во всяком случае, он мог как-то участвовать в переводе. К переводу могли быть причастны и сыновья Дмитрия Траханиота Юрий и Мануил.^{611} Историчность последнего недавно удалось доказать. Упомянутое в предыдущей главе неизданное письмо из Рима Андрея Палеолога от 7 ноября 1475 года свидетельствует о существовании Мануила Траханиота, который был сыном Дмитрия и братом «Юшки Малого».^{612}

Сегодня известно пять списков XV–XVII веков древнерусского перевода Первой книги «Географии» Помпония Мелы,^{613} и все они происходят из разных хранилищ рукописей: из библиотеки Соловецкого монастыря, из архива Посольского приказа, из библиотеки Чудова монастыря и два из частных собраний коллекционеров манускриптов XIX столетия — Е. Е. Егорова и С. Т. Большакова. Рукопись из Егоровского собрания происходит из дальних северных областей исторической Югры и современной Коми: в XIX веке ею владели крестьяне из Усть-Цилемской и Печорской волостей (на полях в рукописи упомянуты Усть-Сысольская и Нергенская «округи» — районы вокруг современного Сыктывкара).^{614} Возможно, одна из сохранившихся копий перевода была сделана с того манускрипта, который держал в руках кто-то из греков — приближенных Софьи Палеолог.

Листая ветхую рукопись с рассказами, которые будоражили воображение и порождали мечты о дальних странствиях, грек-переводчик и сам чувствовал себя первооткрывателем: русские земли, где ему довелось теперь жить, только начинали знакомство с ренессансной культурой. Переводя на русский язык античных авторов, греки, знавшие о находках итальянских гуманистов, открывали жителям сумрачной и холодной Руси солнечный мир Средиземноморья.