Софья Палеолог - [100]
Пока обе женщины мечтали о счастливом будущем для своих сыновей, пришла пора выдавать замуж Елену («Олену») — первую дочь Ивана III и Софьи. Эти хлопоты на время отвлекли великую княгиню от тяжелых дум о судьбе Василия.
Литовское сватовство
Найти достойного супруга любимой дочери — задача не из простых. Решая подобные вопросы, средневековые правители ориентировались не на личные качества жениха и даже не на его богатство. Главным критерием была государственная необходимость. Какой брачный союз был полезен Москве в середине 1490-х годов?
Период с 1487 до 1494 года был ознаменован чередой пограничных конфликтов между Русским государством и Великим княжеством Литовским, хотя официально противоборствующие стороны не объявляли друг другу войны. Эта «странная война», как ее называют исследователи, была обусловлена территориальными притязаниями московского князя к Литве, восточные области которой были населены в основном православными. Эти земли прежде входили в состав Древнерусского государства и воспринимались на Руси как исконно русские. Нередки были случаи перехода на московскую службу местных православных князей, что означало присоединение их земель к России. С последним в Литве мириться не хотели.
Великий князь Литовский Александр Ягеллончик (сын польского короля и великого князя Литовского Казимира IV) еще в 1492 году решил жениться на дочери Ивана III и погасить этим давнюю распрю. Не стоит видеть в этом жесте «добродушие» западного соседа: он хотел, чтобы постоянное присутствие дочери Ивана III в Вильно гарантировало нейтралитет Москвы в отношении литовских земель. Княжна должна была стать своего рода почетной политической заложницей. Ивана III заинтересовало предложение Александра, поскольку великий князь Московский также рассчитывал, что этот брак может заставить западного соседа более лояльно отнестись к «праву отъезда» православных землевладельцев Литвы.
Смотрины невесты и обручение состоялись в Москве 6 февраля 1494 года. Жених в Москву не приехал, его представлял жмудский староста Станислав Янович, возглавлявший большое и пышное посольство.>{783} В ходе обручения княжна-невеста обменялась с паном Станиславом перстнями (о которых, в отличие от ситуации 1472 года, позаботились заранее) и крестами на золотых цепях. Оставалось ждать специального посольства из Литвы, которое должно было забрать невесту на венчание в Вильно.
Предсвадебные хлопоты не могли не напомнить Софье о ее собственном замужестве, о ее страхах и переживаниях. Ее любимая первеница тоже должна была навсегда оставить всё, к чему привыкла с детства. У Софьи болело сердце за будущее Елены. Как никто другой, она понимала, сколь непросто будет ее дочери войти в семью жениха, наладить отношения с его окружением, а главное — преодолеть трудности, которые неизбежно возникнут в связи с различием вероисповеданий жениха и невесты. Софья не понаслышке знала о непримиримой позиции католиков в отношении православных. Но великая княгиня, как и прежде, не принимала решений>{784} и не имела возможности уберечь Елену от грядущих печалей. Матери оставалось лишь горячо молиться о дочери у святых образов.
Дело с заключением брачного союза, однако, застопорилось. В ходе дальнейшего обмена посольствами выяснилось, что получить гарантии сохранения за Еленой православной веры после брака — на чем настаивал Иван III — не так-то просто. Первый вариант грамоты, которую хотел отправить Александр Казимирович Ивану III для ратификации, содержал фразу о том, что «коли похочет (Елена. — Т. М.) своею волею приступити к римскому закону, то ей воля».>{785} Подобный документ Иван III принять не мог, поскольку именно «защиты православия» (то есть своих интересов) он желал, отправляя дочь к «латинянам». Как это обыкновенно бывало в Средневековье, политические претензии нередко облекались в религиозные одежды. Более того, религиозные чувства были подчас неотделимы от политических предпочтений.
Позже московские дипломаты С. И. Ряполовский, В. И. Патрикеев и Ф. В. Курицын добились исключения из грамоты фразы о «воле» Елены. Удалось также получить обещание, что венчание пройдет с участием православного духовенства и, более того, молитвы над невестой будет читать не «латинский», а «греческий» (в данном случае православный) священник. Подготовка к свадьбе продолжилась.
Почти через год после обручения, в начале января 1495 года, за Еленой прибыло большое литовское посольство. 13 января в Благовещенском соборе была отслужена торжественная литургия, после которой Иван III и Софья при большом стечении народа посадили Елену в богато украшенную «тапкану» (возок). Сохранилось описание «тапканы». Она была «поволочена сукном ипским (из города Ипр во Фландрии. — Т. М.) черленым (темно-красным, малиновым. — Т. М.), а под сукном подложена соболми… А в тапкану два зголовья: одно — камка венедицкая на зелене жолть, а другое — камка червчята венедицкая, да три ковры, да постелка хвосты собольи да бархат червчят гладкой бурской (из города Бруссы в Малой Азии. — Т. М.), по чему княжне великои выити ис тапканы против великого князя (Александра. —
Чтобы по-настоящему понять детективы Стига Ларссона, нужно узнать, какую он прожил жизнь. И едва ли кто-нибудь способен рассказать об этом лучше, чем Ева Габриэльссон, его спутница на протяжении тридцати с лишним лет.Именно Ева находилась рядом со Стигом в то время, когда он, начинающий журналист, готовил свои первые публикации; именно она потом его поддерживала в борьбе против правого экстремизма и угнетения женщин.У нее на глазах рождались ныне знаменитые на весь мир детективные романы, слово за словом, деталь за деталью вырастая из общей — одной на двоих — жизни.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.