Софья Алексеевна. Государыня-правительница Софья - [26]
— Опять ты за свое, сестра! Нрав у тебя настырный!
— Настырный, говоришь?
— Настырный и есть. Сказал я тебе, как мне собинной друг на каждый день нужен, сколь много забот с плеч моих снимает, а ты знай свое твердишь. Не показался тебе, и вся недолга! Чем свой нрав женский тешить, о державе бы помыслила.
— Ну, раз о державе, давай, государь-братец, начистоту и поговорим. Напомнить тебе хочу, сколь много бед твой дядька былой, Борис Иванович Морозов, принес. Не он ли, мало что женитьбу твою на касимовской невесте расстроил, так и с матушкиным братцем, Семеном Лукьяновичем Стрешневым, рассорил. А была ли тому причина, кроме как округ молодого государя одних своих дружков да кумовей усадить? Была? Теперь время прошло, нешто не разглядел?
— Что там былое ворошить…
— Признаться не хочешь вслух, не признавайся. А только я тебе все равно напомню.
— А я-то думал, ты Семену Лукьяновичу до конца дней своих не простишь.
— Чего не прощу? Что по батюшкиной воле ходил к королевичу в сватовстве отказывать? Да чем же Семен Лукьянович виноват был? Велел государь — пошел. Сам потом мне сказывал, как застыл королевич, ушам своим не поверил, а у Семена Лукьяновича дух перехватило — так племянненку жалел. Прощального столованья не было после батюшкиной кончины — сам королевичу все запасы и вино на дом доставлял. Да и мой подарок прощальный кстати…
— Твой подарок? Да быть того не может?
— Почему же не может, государь-братец? У нас с королевичем распри никакой не было. Не наша вина, что дело не сладилось. Вот я ему на память образок святой Ирины и отправила — пусть удачу приносит. Да не о том толк. Ты вспомни, государь, как в день венчания на царство Семену Лукьяновичу должность кравчего доверил с путем — со всеми доходами по должности, да еще отдал в пользование город Гороховец. Полугода не прошло по вестям, что хан Крымский на Москву пошел, во Мценск его направил в помощь главному воеводе Алексею Никитичу Трубецкому.
— Тут и вспоминать нечего — все ровно вчера было.
— Значит, и гнев свой помнишь на Семена Лукьяновича.
— Какой гнев? С чего бы?
— Э, братец, хоть и не сидит царевна за царскими столами, а слухом земля все равно полнится.
— Нешто плохо себя боярин в деле ратном показал? Татары тогда с передовыми отрядами нашими только и спознались, а там сразу к себе в Крымские степи повернули.
— Так-то оно так, да кравчему по должности его каждый час при государе быть надобно. Послали боярина под татарские сабли, а за то время, что он на ратном поле провел, подкоп под него провели. И надо ж ересь такую придумать — в волшебстве обвинили! Вот ты теперь мне и скажи, кто первый на мысль тебя такую навел? Не Борис Иванович Морозов ли, а, государь-братец?
— Может, и он.
— Он и есть. Знал дядька твой о преданности Семена Лукьяновича, так и порешил его, а ты все за правду принял. Мало, что должность кравчего Петру Михайловичу Салтыкову передал, всех вотчин да поместий лишил. Каково? Больно не в масть была Борису Ивановичу касимовская невеста[43] — о друге Милославском хлопотал.
— А вот царицу, сестра, не тронь!
— Да кто ж ее, смиренную да незлобивую, мужу во всем покорную, тронет! Она-то тут при чем? Четыре года Семен Лукьянович в опале оставался. Четыре года! Только когда государь-братец стал с Борисом Ивановичем разбираться, тогда и ему милость свою вернул. И то сказать, милость! Из одного похода в другой назначать стал, а там за Стрешневым всегда победа. Теперь тоже, поди, разберешься. Лишь бы не поздно.
27 июля (1657), на день памяти великомученика и целителя Пантелеймона, патриарх Никон отправился на Воробьеву гору, в село Красное, в свои новопостроенные палаты, где навестил его царь Алексей Михайлович.
Пришел князь Трубецкой к государю в Крестовую палату туча тучей.
— Нечем тебя, великий государь, порадовать, как есть нечем. Все думал гонца к тебе послать, да вот с духом собрался, решил сам обо всем доложить. Куда ни кинь, совет держать надо.
— Да, ничего, князь, не скажешь, незадачливое для нас лето выдалось. Не ко времени Богдан Хмельницкий преставился. Спасибо, с Иваном Выговским казаки сами справились. Он себя гетманом провозгласил, Москве изменил, они его и изгнали.
— Э, государь, нешто ихней раде верить можно! Кто их уговорит, на ту сторону и склонятся. Это что наш народ московский на площадях шумит: раз за одного, раз за другого. Тут рука сильная да надежная нужна, а где ее взять? Вон выбрали сына Богдана в гетманы. Всем бы, казалось, Юрий Богданович для нас хорош, ан взял да в монахи постригся. Присягнул Москве, да и постригся. Как после такого полякам не засомневаться, не начать все по-новой решать.
— Все ты мне, князь, спасибо тебе, растолковал, одного не сказал, что дальше будет.
— Вот я о том и толкую: совет держать надобно.
— Какой уж тут совет, когда ляхи отказались царя Московского наследником польской короны считать. Все завоевания войска нашего решили назад отобрать. Обо всех договорах и вспоминать забыли.
— На мой разум, государь, бесперечь воевать с ляхами придется.
— Твоя правда, князь. Сам о том денно и нощно думаю. Будем вторую польскую войну начинать. Вон и святейший также мыслит, благословение войску дает. С деньгами только нелегко будет. Да на все воля Господня.
Гоголь дал зарок, что приедет в Москву только будучи знаменитым. Так и случилось. Эта странная, мистическая любовь писателя и города продолжалась до самой смерти Николая Васильевича. Но как мало мы знаем о Москве Гоголя, о людях, с которыми он здесь встречался, о местах, где любил прогуливаться... О том, как его боготворила московская публика, которая несла гроб с телом семь верст на своих плечах до университетской церкви, где его будут отпевать. И о единственной женщине, по-настоящему любившей Гоголя, о женщине, которая так и не смогла пережить смерть великого русского писателя.
Сторожи – древнее название монастырей, что стояли на охране земель Руси. Сторожа – это не только средоточение веры, но и оплот средневекового образования, организатор торговли и ремесел.О двадцати четырех монастырях Москвы, одни из которых безвозвратно утеряны, а другие стоят и поныне – новая книга историка и искусствоведа, известного писателя Нины Молевой.
Эта книга необычна во всем. В ней совмещены научно-аргументированный каталог, биографии художников и живая история считающейся одной из лучших в Европе частных коллекций искусства XV–XVII веков, дополненной разделами Древнего Египта, Древнего Китая, Греции и Рима. В ткань повествования входят литературные портреты искусствоведов, реставраторов, художников, архитекторов, писателей, общавшихся с собранием на протяжении 150-летней истории.Заложенная в 1860-х годах художником Конторы императорских театров антрепренером И.Е.Гриневым, коллекция и по сей день пополняется его внуком – живописцем русского авангарда Элием Белютиным.
Дворянские гнезда – их, кажется, невозможно себе представить в современном бурлящем жизнью мегаполисе. Уют небольших, каждая на свой вкус обставленных комнат. Дружеские беседы за чайным столом. Тепло семейных вечеров, согретых человеческими чувствами – не страстями очередных телесериалов. Музицирование – собственное (без музыкальных колонок!). Ночи за книгами, не перелистанными – пережитыми. Конечно же, время для них прошло, но… Но не прошла наша потребность во всем том, что формировало тонкий и пронзительный искренний мир наших предшественников.
Петр I Зураба Церетели, скандальный памятник «Дети – жертвы пороков взрослых» Михаила Шемякина, «отдыхающий» Шаляпин… Москва меняется каждую минуту. Появляются новые памятники, захватывающие лучшие и ответственнейшие точки Москвы. Решение об их установке принимает Комиссия по монументальному искусству, членом которой является автор книги искусствовед и историк Нина Молева. Количество предложений, поступающих в Комиссию, таково, что Москва вполне могла бы рассчитывать ежегодно на установку 50 памятников.
Книга «Ошибка канцлера» посвящена интересным фактам из жизни выдающегося русского дипломата XVIII века Александра Петровича Бестужева-Рюмина. Его судьба – незаурядного государственного деятеля и ловкого царедворца, химика (вошел в мировую фармакопею) и знатока искусств – неожиданно переплелась с историей единственного в своем роде архитектурногопамятника Москвы – Климентовской церковью, построенной крестником Петра I.Многие факты истории впервые становятся достоянием читателя.Автор книги – Нина Михайловна Молева, историк, искусствовед – хорошо известна широкому кругу читателей по многим прекрасным книгам, посвященным истории России.
Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
Роман "Мирович" рисует эпоху дворцовых переворотов XVIII в. в России. Григорий Петрович Данилевский - русский прозаик второй половины XIX в.; известен, главным образом, как автор исторических романов. Умение воссоздавать быт эпохи, занимательность сюжетов обусловили популярность его книг.
Историческая повесть из времени императора Павла I.Последние главы посвящены генералиссимусу А. В. Суворову, Итальянскому и Швейцарскому походам русских войск в 1799 г.Для среднего и старшего школьного возраста.
Исторический роман известного современного писателя Олега Михайлова рассказывает о жизни и судьбе российского императора Александра III.
Исторический роман известной писательницы Фаины Гримберг посвящен трагической судьбе внучки Ивана Алексеевича, старшего брата Петра I. Жизнь Анны Леопольдовны и ее семейства прошла в мрачном заточении в стороне от магистральных путей истории, но горькая участь несчастных узников отразила, словно в капле воды, многие особенности русской жизни XVIII века.