Содружество Султаны - [7]

Слезы лились у меня по щекам. Я посмотрела на Таммам и покачала головой. Все было напрасно!

Таммам, которой не ведомо было, что такое надежда, не выказала ни удивления, ни огорчения. Она поднялась с дивана, подошла ко мне и встала рядом. Я плакала, а она утешала меня.

Через несколько минут дверь распахнулась. Али обнаружил нас. Мой брат с трудом сдерживал свой гнев, глядя на жену и сестру.

Не отводя глаз, я смотрела на него. Меня охватило чувство отвращения. Несомненно, сегодня мой брат выглядел еще уродливее, чем когда-либо. Он так растолстел, что его тоба уже не могла этого скрыть. На его носу красовались новые очки в роговой оправе с толстыми стеклами, сквозь которые глаза казались огромными.

Наша неприязнь была взаимной. Наше детство создало непреодолимую пропасть между нами. А в этот момент ненависть друг к другу достигла такой степени, что, казалось, комната погрузилась в полный мрак.

Я не в силах была сдержаться, и злые слова сорвались с моих губ:

— Что ж, гадкий мой брат, не сомневаюсь, что Судный день будет не лучшим днем для тебя.

Унылое лицо Таммам передернулось, и она в ужасе вся сжалась от моей дерзости. Бесспорно, она никогда и слова не смела сказать поперек своего мужа. Бедная женщина сделала попытку извиниться за мои слова, слова, сказанные всего лишь другой униженной женщиной, но Али оборвал ее извинения небрежным жестом руки.

Неудивительно, что он не любит ее, зло подумала я. Ни один мужчина не может уважать такое трусливое создание.

Я смотрела на Али и понимала, что он судорожно подыскивает слова, чтобы меня больнее обидеть. Неоднократно я одерживала победу над братом в словесных перепалках. Он никогда не был красноречив, а сейчас, по-видимому, слова вообще покинули его.

Я заулыбалась, прислонилась к стене и расслабилась. Что касается умственных баталий, тут уж Али не был мне соперником. Но внезапно его обвисшие щеки надулись. Презрительная улыбка сползла с моего лица. Неужели Али догадался о том, о чем я хорошо знала, — победителю не нужны лишние слова?

Он самодовольно расхохотался. Вид моего толстого веселого брата, который победоносно стоял, понимая, что хорошо защищен всеми законодательными институтами моей страны, совершенно сломил меня, и я в отчаянии сползла по стене на пол.

Судьба Муниры была предрешена, и я боялась, что больше ничего не смогу сделать или сказать, что могло бы избавить ее от того кошмара, который ее ожидал.

Еще долго после того, как Али закрыл за собой дверь и тяжелой поступью шел по коридору к парадному входу во дворец, я слышала его тихий отвратительный смех.

Глава вторая СВАДЬБА МУНИРЫ

Наше поражение в борьбе с Али так страшно подействовало на меня, что я сразу отправилась домой и легла в постель. Голова раскалывалась, и я даже не вышла к ужину.

Поздно вечером, когда расстроенный муж пересказывал мне разговор с Али, я, конечно, не призналась, что уже знаю о результате их визита. Когда я заплакала, участливый Карим стал меня успокаивать.

На следующее утро я чувствовала себя все еще страшно разбитой и встала только после того, как Карим уехал в городской офис. Мои мысли все время крутились вокруг Муниры и той ужасной безрадостной жизни, которая вскоре ее ожидала. Чувство полной беспомощности рождало и другие тревожные вопросы — что же Султана Аль Сауд лично сделала для улучшения положения женщин в стране.

Должна сознаться: очень мало. Впервые в жизни я вынуждена была признать, что мои высокие устремления помогать беззащитным женщинам ни к чему не привели. От этих горьких мыслей я совсем пала духом, и мне страшно захотелось выпить чего-нибудь крепкого. И даже тот факт, что я еще не завтракала, меня не остановил. Отогнав от себя мысли о еде, я встала с постели и направилась прямо к бутылке шотландского виски, стоявшей на столике недалеко от кровати. Я налила полный стакан, который выпила почти залпом, и начала ждать, когда блаженное тепло разольется по моему телу.

Внезапно еще одна неприятная мысль пронзила меня. В последние месяцы тяга моя к алкоголю явно возросла. Не приведет ли то успокоение, которое я получала от алкоголя, к серьезным проблемам? Не превращаюсь ли я в алкоголика? От этой догадки я швырнула стакан об пол и со стоном закрыла глаза руками.

С самого детства меня учили, что пьянство — это зло и совершенно недопустимо для мусульман. Я до сих пор помню, как моя мама говорила мне, что Пророк Мухаммед проклял многих пьяниц. Мама говорила, что наш Великий Пророк предал проклятию тех, кто производил вино, тех, кто доставлял его, тех, кто разливал его, тех, кто пил его, тех, кто занимался его реализацией, тех, кто определял ему цену, тех, кто покупал его, и тех, кто продавал его. Никто не избежал кары.

Однако, несмотря на страшное мамино предупреждение, я попалась на приманку: бутылка спиртного давала возможность легко и быстро почувствовать себя счастливой. В семье Аль Саудов не одна я грешила этим. Алкоголь оказал огромное влияние на жизнь многих членов нашего высокородного семейства. Честно говоря, все мои родственники если и не продают, то уж точно употребляют его. И делают они это невзирая ни на какие религиозные и законодательные запреты. Что бы на это сказала моя мама?