Социология права - [3]
Вопрос о рецепции норм римского права и западных кодексов являлся одной из ключевых тем русской правовой мысли в ходе и после либеральных реформ 1860-х гг. Он отражен в дискуссиях о кодификации права в России, а участники этих споров (как, например, Н.М. Коркунов) предложили теоретическое решение проблемы. Поскольку русское дореволюционное право заимствовало многие нормы из западных кодексов (прежде всего, разумеется, Кодекса Наполеона и Германского Гражданского Уложения), то очевидно, что современное обращение к этим нормам является уже повторной их рецепцией.
В других отраслях права непосредственная рецепция законодательных норм прошлого возможна при их переосмыслении с позиции новой реальности. Так, введение собственности на землю актуализировало ряд норм предшествующего гражданского права, дискуссии о содержании таких понятий, как, например, сервитуты. В русской юриспруденции существовало особое направление, связанное с анализом и юридической фиксацией обычного права (как крестьянского, так и отдельных народов). Это относится, например, к вопросу о возможности принятия современным законодательством существующих у некоторых народов норм обычного права – проблема, тщательно разработанная в старой русской литературе.
Из этого подхода вытекает современная трактовка роли права в поддержании социального равновесия путем социализации индивида в рамках общих ценностей, передаваемых в виде нормативных моделей поведения, составляющих структурную основу общества и преодоления дисфункционального, отклоняющегося поведения с помощью последующего репрессивного контроля. Наряду с этим право выполняет функцию и другого, нерепрессивного, контроля, который определяется как регулятивный, дистрибутивный и превентивный. Этот последний способствует выражению и институционализации социальных интересов (5).
Рассмотрение права как формы социальной организации (предложенное школой юридического реализма) подчеркивает его роль в конструировании социальной реальности, осуществлении своего рода социальной инженерии, состоящей в гармонизации интересов в условиях конфликта, достижении социальных целей и удовлетворении социальных нужд, что способствует интеграции индивидов в определенную социальную структуру. Право организует нормативную структуру общества, общественное поведение индивидов и активно вмешивается в модернизацию социальной и экономической структуры. С этим связана еще одна чрезвычайно важная функция права – легитимация новых социальных институтов (как единства процессов и норм), особенно в условиях быстрых социальных преобразований.
Важная проблема социологии права – сравнительное изучение различных политико-правовых систем в истории и современности, анализ формальной (закрепленной в законах) и неформальной (реальной) структуры власти, раскрытие механизма власти политических режимов. В связи с этим особое внимание конституционного (государственного) права, юридической и политической социологии привлекает анализ правовой культуры общества, механизма производства права в рамках разделения властей на разных уровнях – законодательной, исполнительной и судебной, федеральной и местной, элитных групп, а также таких, как политическая элита (правящий слой), экономическая элита (слой менеджеров), научно-техническая, национальная и региональная и др., характер их обратного влияния на правовую систему, в частности, в периоды социально-экономических преобразований.
С предложенных позиций становится возможным реконструировать широкое проблемное поле, которое до настоящего времени было разделено между рядом традиционных дисциплин – правом, социологией, историей, антропологией и др., которые, однако, не усматривали в нем внутреннего единства. Это единство определяется концепцией права как основного инструмента социальной организации и социального регулирования. Вместе с тем данный подход демонстрирует актуальность социологии права как дисциплины в системе универсального гуманитарного образования. Таким образом, достигается цель социологии права – выяснение взаимосвязи правовой нормы и социальных структур в процессе изменений; определение характера этой связи (позитивная или негативная корреляция их отношений) и степени их синхронности (опережающая роль правового регулирования по отношению к социальным изменениям или наоборот); параметры дисфункции между ними (когда, например, введение правовой нормы приводит к неожиданным или даже прямо противоположным ожидавшимся социальным последствиям); определение перспективных направлений социального конструирования и их планируемого социального эффекта; наконец, достижение социальных целей путем направленной политики права.
Данный труд имеет своей целью анализ практических достижений современной науки в области социологического изучения правовых явлений, включая выводы теоретической и прикладной социологии, теории права, сравнительного конституционного права, а также элементы анализа судебной практики по гражданским и уголовным делам, решений Конституционных судов. Книга состоит из разделов – тематических блоков, раскрывающих специфику социологического (функционального, а не нормативистского) подхода к праву, а также к его важнейшим отраслям. Она открывается разделом о легитимирующей функции права – формировании политико-правовых идеологий современности, оказавших определяющее влияние на теоретическую интерпретацию права и характер его применения в разных обществах (гл. 1); другая сторона проблемы – социальные функции юридических норм – представлена в разделе о праве и экономике (гл. 2). Особый круг проблем социологии права связан с изучением конфликтности нормативной системы и социальной практики, функцией социальной защиты – спроса на право и отказа от него, отклоняющегося и преступного поведения, а также форм его преодоления (гл. 3). Механизмы применения права (или создания суррогатных квази-правовых норм) для разрешения конфликтов – осуществления направленного социального регулирования – прослеживаются особенно четко в сфере политики, которая постоянно сталкивается с дилеммой эффективности и законности принимаемых решений (гл. 4). Наконец, центральная функция права – обеспечения консенсуса в меняющемся обществе – делает актуальной тему преемственности и разрыва в его существовании. Эта проблема рассматривается в рамках теории конституционных циклов с привлечением эмпирического материала о механизмах и типах переходных периодов (гл. 5).
Книга А.Н. Медушевского посвящена проблеме соотношения правовой традиции и политики власти в условиях социальных трансформаций. С позиций когнитивной теории, сравнительного правоведения и конституционной инженерии автор выясняет соотношение права и правосознания в обществах переходного типа, показывает становление либеральной парадигмы в политической философии нового и новейшего времени, представляет основные положения теории конституционных циклов и раскрывает логику переходных процессов от авторитаризма к демократии.
Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой.
Автор анализирует итоги постсоветского конституционного конструирования с позиции теории конституционных циклов, рассматривая перспективные тенденции и альтернативы его будущего развития. В центре внимания – наиболее конфликтные вопросы национальной идентичности, прав человека, формы правления, разделения властей, федерализма, парламентаризма, политического режима и технологии их разрешения. Книга адресована преподавателям, студентам, всем мыслящим людям. Печатается по предыдущему изданию: Медушевский А.Н.
Человечеству в ХХ веке пришлось пережить многие войны, национальные конфликты и революции, сопровождавшиеся кровавыми расправами одних сторон над другими. Характер и масштаб их был разный, но в основе своей они нередко несли расовые противоречия.С тех пор научное сообщество в своем большинстве наложило гласные и негласные запреты не только на явно расистские учения, как, например, евгенику, но и на вполне научные области знания — среди них генетические, биологические, антропологические направления, связанные с развитием и особенностями человеческих рас.
Советский язык — явление уникальное. Его нельзя сводить ни к политическому слою русского языка, ни к одной из разновидностей бюрократического лексикона, хотя исторически он, несомненно, возник на основе последнего. Целиком национализированный государством, советский язык насаждается и культивируется коммунистами как универсальный заменитель русского языка. Он постепенно проникает во все сферы духовной деятельности человека — литературу, искусство, науку. Семантика этого языка отражает не социальную реальность, а идейное мифотворчество; она выявляет не объективные общественные процессы и явления, а коммунистическое мировоззрение в его наложении на действительность.…
"Новые и старые войны" Мэри Калдор фундаментальным образом изменили подход современных ученых и политиков к пониманию современной войны и конфликта. В контексте глобализации эта прорывная книга показала: то, что мы считали войной (то есть война между государствами, в которой цель состоит в применении максимального насилия), становится анахронизмом. Вместо нее появляется новый тип организованного насилия, или "новые войны", которые можно описать как смесь войны, организованной преступности и массовых нарушений прав человека.
В тринадцать лет Макс Вебер штудирует труды Макиавелли и Лютера, в двадцать девять — уже профессор. В какие-то моменты он проявляет себя как рьяный националист, но в то же время с интересом знакомится с «американским образом жизни». Макс Вебер (1864-1920) — это не только один из самых влиятельных мыслителей модерна, но и невероятно яркая, противоречивая фигура духовной жизни Германии конца XIX — начала XX веков. Он страдает типичной для своей эпохи «нервной болезнью», работает как одержимый, но ни одну книгу не дописывает до конца.
В монографии представлены основные взгляды современной науки на природу времени, а также варианты понимания феномена времени для различных уровней мира природы, жизни и общества. Рассмотрены подходы к пониманию времени в науках о природе: физическое или астрономическое время, геологическое и биологическое время: в науках о человеке и обществе: психологическое, историческое и социальное время. Далее в центре внимания становится политическое время как таковое и особенно – время политических реформ, понимаемых как инновации в социально-политической сфере, а также темпоральные аспекты символической политики.
Центральные темы сборника «Классы наций» – новые классы, нации и гендер и их сложные пересечения в постсоветском регионе. Автор рассматривает, как взаимодействие этих основных категорий организации общества проявляется в «деле» группы Пусси Райот, в дискуссиях вокруг истории Светланы Бахминой, в «моральной революции», зафиксированной в книгах Светланы Алексиевич, в столкновениях по поводу «научной истины» в постсоветской академии и в ситуации жен «русских программистов» в Америке. Сборник выстраивает многогранную социальную панораму постсоциализма.