Социо-пат - [5]

   - И настроение улучшается! - выдал с порога толстяк, изобразив подобострастный поклон. - Привет, Агнесс, свет моих очей, огонь моих чресл!

   - О Боже... - секретарша, увидев гостя, закатила глаза. - Я так и знала, что что-то будет сегодня... Здравствуйте, Сэмюэль.

   - Не, я так не играю... - Ватанабэ уже был рядом с ее столом и прямиком навалился на него животом, склоняясь к даме. - Не надо быть букой!

   - Ты раздавишь своим объемом мой телефон, - строго глянула на него женщина, но уголки губ предательски дрогнули и поползли вверх. - Не пробовал сесть на диету?

   - Я всегда на диете! Исключительно полезной! Она называется "Любовь и кофеин"! Кофеина у меня много, а вот с любовью пока не очень... - практически с ногами влезший на стол Сэм прямо-таки нависал над блондинкой, едва не щекоча ей лицо эспаньолкой. - Не окажешь гуманитарную помощь, несравненная Гретель?

   - Ручку в глаз воткну, - прищурила выразительные голубые глаза Агнесс. - Будешь циклопом, Гансель доморощенный.

   - Даже одним глазом я все равно буду на тебя пялиться, - черные очки озорно сверкнули в свете лампы. - Все еще сердишься?

   - Сержусь? Не-е-т, - ернически произнесла Агнесс. - Я просто хочу тебя убить.

   - Какой позор... Меня хочет убить красивая женщина... Еще одна.

   - Вот-вот... - Агнесс скорчила недовольную гримаску. - Ты зачем ту несчастную совратил? Я же велела не хулиганить с новенькими.

   - Ничего не могу с собой поделать, - состроил унылую физиономию Сэм. - Когда я вижу красивую женщину, то просто не в силах удержаться. Ну да, я сорвал не тот цветочек, огуляв дочку кардинала Паттерсона... Но ей же понравилось!

   - А кардиналу вот наоборот, - обвиняющее наставила на него палец женщина. - Он требовал предать тебя трибуналу за разврат и сношения с дьяволом.

   - Вот уж с кем, а с дьяволом я не сношался! - протестующе воскликнул Сэм, соскакивая со стола, ибо узрел в руках Агнесс обещанную ручку. - Если, конечно, он не имел под дьяволом в виду свою дочурку. Что может быть, ибо то, как она быстро совратила меня праведного с пути истинного и коварно увлекла в сады Эдема, дабы там под ближайшим древом мудрости я вкусил ее плод познания всеми доступными Кама-сутре способами, говорит о не самом дальнем родстве со Змеем-искусителем.

   - Н-да... - Агнесс попыталась сохранить серьезное выражение на лице, но не удержалась и захихикала. - До сих пор вспоминают, как из парка доносились крики... Все-таки ты пошлый человек, раз кардинальскую дочку довел до такого разврата... С возвращением, распутник!

   Приподнявшись из-за стола, женщина потянулась к обрадовавшемуся Сэму и чмокнула толстяка в щеку. Ответом ей были легкие дружеские объятия. Широкая ладонь Ватанабэ чуть погладила Агнесс по спине, задержалась, огорченно щелкнула пальцами и не стала спускать вниз. Отстранившись, толстяк цокнул языком:

   - Если бы я не уважал тебя настолько, насколько уважаю, то непременно попытался бы облапить. Но я скромный и жить хочу.

   - Угу, а еще ты, оказывается, умный, - по-доброму иронично произнесла женщина, вновь опускаясь на стул. - И хитрый. Шеф опять веком дергал, когда услышал, что ты сам себя засветил в Гонконге. Но - не подкопаешься. Если не захочешь.

   - Ну так... Я ведь не дулом пистолетным деланный. Кое-что у меня вот тут есть, хоть и не очень много, - Сэм стукнул себя пальцем по лбу. - Ни одна сволочь не удержит меня от того, чтобы смотать удочки из мест, где мне не радостно.

   - Угу... Скажи это шефу, - хмыкнула Агнесс и нажала клавишу селектора. - Сэр, к вам Ватанабэ.

   - Ага... - послышался густой бас. - А подать мне этого негодяя!

   - Ты слышал, - кивнула в сторону дверей в кабинет секретарша.

   - Ага, - Сэм протянул к лицу руку и снял очки, уложив их в карман пиджака. Чуть раскосые карие глаза хитро взглянули на Агнесс. Та почувствовала, как взгляд Сэма быстро сместился с лица на весьма открытый ворот пиджака, прекрасно позволявший наблюдать столь манящую всякого здорового мужчину ложбинку. - Morituri te salutant!

   - Угу, давай, салютант отсюда! - замахала на него руками женщина.

   Сэм послушно шагнул к дверям и, приоткрыв их, скользнул внутрь кабинета.

   В помещении, как и всегда, царила тьма тьмущая. Единственным достойным упоминания источником света была изящная настольная лампа, всегда работавшая на полную катушку, вне зависимости от времени суток. Наглухо закрытые окна со спущенными жалюзи не пропускали в кабинет достаточно воздуха, и всякий входящий почти сразу испытывал желание оставить мощные дубовые двери открытыми, дабы проветрить этот склеп. Но всякий входящий почти наверняка пожалел бы, вздумай он попытаться осуществить задумку. Ибо помещение это было вотчиной шефа, крутого нравом и тяжелого в общении. И явно дышащего в своей усыпальнице как-то иначе, нежели нормальные люди.

   Пройдя вперед по мягкому ковру, Сэм остановился перед широким столом, за которым восседал в своем кресле Шеф. Лампа высветила тонкие бледные пальцы, отстукивавшие на полированной поверхности стола какой-то старый мотивчик. Кроме пальцев Сэм успел разглядеть еще и суховатую морщинистую ладонь, за ней - рукав белой рубашки. Вдруг вся эта композиция сложилась в узкий кулак, выразительно погрозивший стоявшему перед столом толстяку. Следом в освещенном пространстве показалось лицо. Это был сухой костистый старик с красивым орлиным носом и пышной расчесанной гривой седых волос. Бледная, но почти лишенная морщин и выбритая до сияния скул физиономия выражала крайнюю степень неудовольствия.