Социальный интеллект. Новая наука о человеческих отношениях - [6]

Эти негласные трансакции управляют тем, что можно назвать экономикой эмоций: при общении с конкретным человеком, в течение отдельного разговора или дня внутренние приобретения и потери складываются в конечный эмоциональный остаток. Вечером этот сведенный баланс чувств во многом определяет наше ощущение удачно или неудачно прожитого дня.

Мы включаемся в эмоциональную экономику каждый раз, когда социальные взаимодействия сопровождаются передачей чувств – то есть практически постоянно. У этого психологического дзюдо существует множество вариаций, но все они сводятся к нашей способности взаимно влиять на настроение. Когда я заставляю вас нахмуриться, я вселяю в вас легкую тревогу. Когда вы заставляете меня улыбнуться, я радуюсь. В этом скрытом обмене эмоции переходят от человека к человеку, просачиваются извне внутрь – и благо, если это к лучшему.

Отрицательная сторона эмоционального заражения проявляется, когда мы погружаемся в токсичное состояние просто потому, что оказались рядом с неправильным человеком в неудачный момент. Так я ненароком стал жертвой гнева охранника. Это сродни пассивному курению: из-за утечки эмоций можно совершенно безвинно наглотаться чужого яда.

Когда мы сталкиваемся с чьим-то гневом, как это произошло у меня, мозг автоматически начинает выискивать сигналы грозящей опасности. В результате нас охватывает гипертрофированная настороженность, за которую отвечает первым делом миндалевидное тело[25] – область соответствующей формы, расположенная в среднем мозге и запускающая реакцию “бей, беги или замри” в ответ на опасность[26]. Из всех чувств именно страх вызывает мощнейшее возбуждение миндалины.

Поднятая по тревоге миндалина немедленно рассылает по своей обширной сети нейронных контактов команды другим важным участкам мозга сосредоточить мышление, внимание и восприятие на источнике страха. Мы инстинктивно начинаем присматриваться к лицам вокруг – улыбаются они или хмурятся? Нам это нужно, чтобы верно истолковать сигналы опасности и уловить чужие намерения[27].

Эта повышенная бдительность, инициированная миндалевидным телом, усиливает нашу восприимчивость к эмоциональным сигналам других людей. Такое напряженное внимание, в свою очередь, стимулирует пробуждение в нас тех же чувств, облегчая заражение. Вот так опасения повышают нашу восприимчивость к чужим эмоциям[28].

В более широком смысле миндалина играет роль мозгового радара, заставляя нас обращать внимание на все новое, непонятное и то, что нужно узнать получше. Она отвечает за систему раннего оповещения, постоянно сканируя всё вокруг в поисках эмоционально значимых явлений, особенно потенциальных угроз. Но если роль миндалевидного тела как часового и спускового крючка для стресса уже какое-то время известна нейробиологам, то его социальная роль как части мозгового механизма “эмоционального заражения” раскрыта совсем недавно[29].

Нижний путь: основной канал заражения

Один человек, которого врачи назвали пациентом Икс, перенес два инсульта, в результате чего у него полностью разрушились связи между глазами и зрительными зонами коры мозга. То есть его глаза воспринимали визуальные сигналы, но мозг не мог не то что расшифровать их, а даже зарегистрировать. Пациент Икс был совершенно слеп. По крайней мере, так казалось.

В одном эксперименте пациенту Икс показывали различные геометрические фигуры (например, круги и квадраты), а также фотографии мужских и женских лиц, и он не мог сказать, что находится у него перед глазами. Однако когда ему стали показывать фото злых или радостных лиц, он внезапно начал угадывать проявляемые эмоции, притом слишком часто, чтобы списать это на череду совпадений. Как же ему это удавалось?

Сканирование мозга при демонстрации эмоционально заряженных изображений пациенту Икс выявило у него альтернативный путь передачи сигналов. Обычно нервные импульсы от глаз, как и от других органов чувств, поступают сначала в таламус, а оттуда – в зрительную кору. Другой путь ведет из таламуса прямиком в обе миндалины, правую и левую. Миндалевидное тело извлекает эмоциональный смысл из невербального сообщения – например, нахмуривания, резкой смены позы или интонации – за несколько микросекунд до того, как мы понимаем, на что вообще смотрим.

Миндалина исключительно чувствительна к таким сообщениям, однако она напрямую не связана с речевыми центрами – в буквальном смысле лишена дара речи. Поэтому когда мы видим проявление чувств другого человека, нервные сигналы в мозге вместо активации вербальных зон, способных преобразовать полученную информацию в слова, заставляют нас самих испытывать те же эмоции[30]. Таким образом, пациент Икс не столько видел выражения лиц, сколько чувствовал их. Такую способность называют аффективным слепозрением[31][32].

В неповрежденном мозге миндалина точно так же улавливает эмоциональную составляющую всего, что мы воспринимаем – будь то ликование в чьем-то голосе, тень гнева в глазах или поза мрачного торжества, – и обрабатывает эту информацию бессознательно, оставляя ниже уровня сознательной осведомленности. Эта рефлекторная, бессознательная осведомленность о чужих эмоциях проявляется тем, что в нас зарождаются те же чувства или реакции на них – например, страх как ответ на гнев. Таков ключевой механизм “улавливания” чувств окружающих.