Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века - [4]

Грозный казнил покорителя Казани князя А. Б. Горбатого Суздальского, едва ли не самого крупного из военачальников XVI в. Борис Годунов приказал тайно умертвить виднейшего воеводу князя И. П. Шуйского, героя псковской обороны. Однако несмотря на предыдущие опалы суздальские князья заняли самое высокое положение в думе Годунова. Боярский чин имели князья Василий, Дмитрий, Александр и Иван Шуйские.[5]

Опричнина Ивана Грозного нанесла ощутимый удар младшей суздальской знати. Ростовские и Стародубские князья надолго были изгнаны из Боярской думы. Все это нарушило устоявшуюся систему местнических отношений. Назначения, проведенные Годуновым, должны были в известной мере восстановить положение, существовавшее до опричнины. Борис пожаловал в бояре князя М. П. Катырева-Ростовского, в окольничие — князя Д. И. Хилкова. Князь П. И. Буйносов-Ростовский стал думным дворянином, а позже боярином.

Вернувшиеся в думу князья обладали блестящим родословием, но чтобы вернуть себе прежнее значение они неизбежно должны были вступить в борьбу с преуспевшей на службе знатью. Получив боярство, князь Катырев возобновил давнюю тяжбу с Мстиславским.[6] Видимо, это отвечало политическим расчетам Годунова.

Стремясь создать возможно более широкую опору своему трону, царь Борис не побоялся ввести в думу некоторых влиятельных лиц из числа своих давних противников. При нем чин боярина носил князь А. П. Куракин, немало повредивший Годуновым при царе Федоре и поплатившийся за то долгой ссылкой.[7] Борис не доверял Голицыным и тем не менее сделал боярином князя В. В. Голицына.[8] Современники называют Александра Никитича Романова не только соперником в борьбе за трон, но и личным врагом правителя Бориса. Однако после коронации Годунова Александр получил боярство, а его брат Михаил Романов — окольничество.[9]

Описывая политику Бориса, некоторые писатели и мемуаристы утверждали, будто он всеми силами стремился унизить и истребить знать. Данные о назначениях в Боярскую думу не подтверждают их слов. При Борисе княжеская аристократия, казалось, вновь обрела влияние в думе, которым пользовалась до опричнины.[10] Ее представительство в высшем органе государства расширилось.[11]

Жалуя знать, Борис одновременно старался укрепить в думе позиции своей родни. Его дядя Дмитрий Иванович Годунов получил титул конюшего — старшего боярина думы, боярин Степан Васильевич Годунов занял пост главы Большого дворца. В разное время в качестве бояр в думе царя Бориса заседали Иван Васильевич Семен Никитич и Матвей Михайлович, в качестве окольничих — Никита Васильевич, Степан Степанович, Иван Иванович и Петр Васильевич Годуновы.[12] Таким образом, на долю Годуновых приходилось почти треть состава двух высших «чинов» думы — бояр и окольничих.[13]

Старомосковская знать была представлена в думе значительно менее полно, чем высшая титулованная аристократия. Наибольших успехов на службе у Бориса добились Морозовы и Басмановы-Плещеевы,

Годунов заботился о воинском чине. Но он был далек от того, чтобы распахнуть двери Боярской думы перед представителями дворянства. Думные дворяне не вернули себе того влияния, которым они пользовались при Грозном.

Видными членами старой опричной думы были любимец Грозного Богдан Яковлевич Бельский и Игнатий Петрович Татищев. Даже Иван IV не решился дать высший думный чин Б. Я. Бельскому из-за его редкого худородства. Однако Бельский был двоюродным братом царицы Марии Скуратовой-Годуновой и по этой причине получил от родни чин окольничего. Борис пытался привлечь его на свою сторону, хотя постоянно опасался интриг с его стороны.

И. П. Татищев был произведен в казначеи, а его сын М. И. Татищев стал думным дворянином. Членами курии думных дворян стали также выдвинувшийся в опричнине Е. М. Пушкин, а позже его брат И. М. Большой Пушкин. В самом конце царствования Бориса чин думного дворянина получили В. Б. Сукин и А. М. Воейков, влияние которых на дела было невелико.[14]

Бывшие сподвижники Годуновых по опричнине рассчитывали на то, что утверждение новой династии перевернет вверх дном устоявшуюся систему местнических отношений, но их надежды не оправдались. Когда Пушкины дерзко заместничали с «великими» Морозовыми-Салтыковыми, их сразу одернули и наказали.[15]

Писатели Смутного времени утверждали, будто царь Борис подвергал гонениям высокородную знать, грабил имущество вельмож и бояр.[16] В действительности он вел весьма осторожную политику в отношении высшей аристократии.

Годунов получил трон вопреки воле боярских верхов, и потому поводов к раздору и взаимным подозрениям было более чем достаточно. Многие аристократические семьи, открыто боровшиеся за власть либо тайно помышлявшие о короне, не считали свое дело окончательно проигранным. Особые надежды они возлагали на недолговечность Бориса, удрученного старостью и болезнями. Борис был прекрасно осведомлен насчет замыслов своих недругов. Принимая присягу от подданных, он обязал их клятвой на кресте «царя, царицу и детей их на следу никаким ведовским мечтанием не испортить, ведовством по ветру никакого лиха не посылать», «людей своих с ведовством, со всяким лихим зельем и кореньем не посылать, ведунов и ведуней не добывать на государское лихо».