Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса - [12]

Таким образом, развитие саморефлексии у Ю.Ха-бермаса оказывается связанным с «эмансипационным интересом», под которым понимается не просто развитие познания, познавательного интереса, но движение человечества по пути просвещения и самоосвобождения от разных форм господства. Развиваясь как сопряженные, саморефлексия и эмансипационный интерес выступают как движущая сила не только функционирования общества, но и перманентного процесса образования и научения, без которых были бы невозможны самосохранение и духовное самосовершенствование человечества²⁶.

Совершенно очевидно, что в трактовке сознания и самосознания Ю. Хабермас следовал гегелевским традициям, в частности основным положениям, содержащимся в «Феноменологии духа». Гегель отмечал, что в структуру сознания целиком входит то, что существует объективно, вне сознания, а предмет для самосознания находится не вне его, а является его собственным продуктом. В качестве самосознания сознание выступает как идентичное самому себе (Я=Я). Самосознание проявляется в рефлексивности, которая выступает как активная мыслительная форма, способная удовлетворить потребность человеческого сознания в объективном знании самого себя. Однако самосознание не сводится к рефлексии. Согласно Гегелю, специфика самосознания заключается в том, что оно проявляется и как форма духовного творчества, созидающая деятельность сознания²⁷. Таким образом, самосознание, по Гегелю, — это не только способность, но и действенность, что и имеет первостепенное значение для разрабатываемой Ю. Хабермасом проективной концепции, согласно которой человек выступает творцом духовной реальности и креативно преобразованного мира.

В трактовке самосознания и саморефлексии Ю.Ха-бермас опирался на фундаментальные гегелевские положения о мышлении. Им, в частности, учитывалось то, что, говоря о мышлении, Гегель имел в виду не мышление отдельного человека и не психический акт отдельного субъекта познания, а ту всеобщую способность, которая определяется как «коллективный разум» человечества. С психологической точки зрения под «мышлением» Гегель также понимал не индивидуальный психический процесс упорядочения таких психических единиц, как ощущение, переживание, представление или образ, а действительный процесс производства знания как коллективного богатства человечества. Для концепции Ю. Хабермаса были важны также гегелевские мысли о том, что именно всеобщие человеческие способности обеспечивают человеческую жизнедеятельность и выступают в качестве культурообразующего фактора.

Примечательной особенностью проективных концепций школы, в том числе Ю. Хабермаса, было то, что составляющие их основу теоретико-методологические разработки были тесно увязаны с насущными социальными проблемами, с попытками осмыслить современные тенденции общественного развития и выявить их влияние на самосознание человека. В этом отношении весьма показательно освещение философами школы проблем, связанных с НТР и возникновением так называемого технократического мышления. Одним из основных отправных положений школы и весьма примечательной чертой проективных соображений еще у М.Хоркхаймера являлось то, что он не связывал развитие критического самосознания с возрастающим влиянием науки и техники. Это была прозорливая антисци-ентистская позиция, которая оказала существенное влияние на научно-технические концепции Ю. Хабермаса. Философы школы еще на заре технического века обратили внимание на тот факт, что наука в современном обществе служит не собственно познавательным целям на благо человека, а лишь обеспечению технологии, широко используемой в антигуманных целях, в частности для усиления растущего управления и манипуляции общественным сознанием. Еще задолго до «Диалектики просвещения» (1947), где этот вопрос был поставлен особенно остро, М.Хоркхаймером и Т.В.Адорно была подвергнута критике социальная индифферентность, конформизм, а следовательно, нравственная и духовная деградация современного человека, все отчетливее проявляющаяся в условиях НТР. В этом совместном труде (который был недавно переведен на русский язык и стал широко известен) критика усилилась, характеристика современности как «помрачения разума» и рассмотрение истории как смены форм «саморазруша-ющегося просвещения», теряющего в XX-ом веке свои прогрессивные функции под напором пагубного влияния аппарата господства, стали резко негативными. Это был весьма нелицеприятный портрет послевоенной эпохи и наметившихся тенденций общественного развития, изученных авторами во время эмиграции и уже на основе нового опыта — американского образа жизни.

Вначале прошедшая незамеченной (к тому же изданная в первые послевоенные годы в Амстердаме), «Диалектика просвещения» не случайно стала широко известна значительно позже, к 60-ым годам, когда теоретически осмысленные в ней проблемы стали очевидны. Оценки ее были различны, во многом спорны, большею частью негативны в силу чрезмерного пессимизма и тотального отрицания. Однако было ясно, что в работе нашли отражение существенные тенденции общественного развития, многими еще не осознанные, но уловленные авторами и охарактеризованные посредством таких категорий, как «господство» общественных институтов, подавление отдельной личности, страх перед анонимными силами государственности, потеря разумом своей независимости и крушение иллюзий, связанных с просвещением.