Социальная история Англии XIV-XVII вв. - [68]

Но даже при такой неустойчивости наследственных фамилий представители некоторых семей встречаются среди высших должностных лиц города на протяжении 100 лет и более. Например, Джон Стивенз числился среди членов городского совета 1381 г., а в 1490 г. мэром города был другой Джон Стивенз^{656}. В 1373 г. представитель одной из самых знатных и богатых семей Бристоля Уильям Кэнинджес был мэром города, а в 1468 г. этот пост занимал другой Уильям Кэнинджес^{657}.

Поэтому, думается, вполне правомерно применение термина «патрициат» в отношении правящей верхушки английских городов, не упуская из виду особенностей его состава и источников обогащения. В последние годы вместо термина «патрициат» стали употреблять слово «элита», используя его как взаимозаменяемое понятие. Так, X. Суонсон отмечает, что «правящая элита и есть патрициат английских городов»^{658}. Вместе с тем, можно согласиться с мнением Л.Н. Черновой, что спор о возможности или невозможности использования термина «патрициат» при изучении социальной структуры английских средневековых городов в настоящее время уже не столь актуален^{659}.

Попытаемся рассмотреть, из кого формировалась правящая элита в Бристоле XIV–XV вв. Совершенно очевидно, что в городе, который являлся собирающим и распределяющим центром и крупнейшим портом страны, наиболее богатыми людьми были те, кто занимался торговлей. Из богатства отдельных купцов складывалось богатство города, благодаря этому, например, в середине XIII в. городская община смогла потратить 5 тыс. ф. на сооружение нового русла р. Фрома для строительства еще одной гавани. Нужно отметить, что строительство оказалось настолько значительным, что о нем проявил заботу Генрих III. Король приказал жителям пригорода Рэдклиф помочь бюргерам Бристоля, которые «для общей выгоды всего города Бристоля, так же, как и вашего пригорода, начали рыть канаву в болоте Св. Августина, чтобы корабли, приходящие в ваш порт Бристоль, могли входить и выходить более свободно и без препятствий»^{660}.

В первой половине XIV в. по богатству своих горожан Бристоль уступал только Лондону. По оценкам разных исследователей движимое имущество налогоплательщиков в 1334 г. оценивалось следующим образом: Лондон — 11000 ф., Бристоль — 2200, Йорк — 1620 фунтов. Даже в таких крупных городах как Глостер, Саутгемптон, Ковентри сумма оценки не превышала 549 фунтов^{661}. В 1398 г. Ричард II в виде субсидии получил от многих городов различные суммы: от жителей Лондона — 6666 ф. 13 ш. 4 п., от Бристоля — 800 ф., Норича — 333 ф. 6 ш. 8 п., Линна — 266 ф. 13 ш. 4 п., Йорка — 200 ф., Гулля — 100 фунтов^{662}. Концентрация богатства в Бристоле была во много раз выше, чем в большинстве крупных городов, исключая Лондон.

В первой половине XIV в. самыми богатыми купцами в городе были оптовые торговцы продовольствием (прежде всего, зерном и рыбой). Мэр города в 1321 г. Роджер Тертл был грузоотправителем зерна^{663}, первым мэром Стапля в 1353 г. был Джон Спайсер, а его преемником на этом посту Джон де Кобингдон. Они оба занимались торговлей зерном оптом и в розницу (вопреки статуту, запрещавшему такое совмещение), а в 1344, 1349, 1350 гг. они входили в число членов городского совета^{664}. Конечно, упомянутые купцы не сами торговали «в разнос», они контролировали розничную торговлю.

Несмотря на попытки мелких торговцев бороться со стремлением богатых купцов монополизировать торговлю продовольствием, во времена Ричарда II (1377–1399) 6 человек добились постановления городского совета, предоставлявшего им преимущественное право в закупке рыбы^{665}. Все они были не только крупнейшими купцами, но трое из них — Уильям Уэрминстер, Джон Брит и Уильям Стивенз — состояли членами городского совета.

Торговля зерном и рыбой оставалась очень прибыльным делом и в XV в., и многие члены городского совета числились грузоотправителями зерна в Ирландию, Францию, Испанию и Португалию. Но начиная с середины XIV в. господствующее положение в городском управлении начинают занимать экспортеры сукна. Такие люди, как Эдмунд Бланкет, Ричард Бремдон или Уолтер Дарби, постоянно встречаются в документах второй половины XIV в. Это не значит, что крупные торговцы продовольствием оказались «не у дел». Например, Томас Бланкет, богатейший экспортер зерна в Ирландию, стал крупным суконщиком-мануфактуристом^{666}, Джон Барстепл, бывший мэром города в 1395/96 гг., импортировал из Ирландии рыбу, а экспортировал сукно^{667}. Представители богатейшей в городе семьи Кэнинджес не только экспортировали сукно, но и торговали рыбой^{668}.

Чтобы заниматься оптовой торговлей, нужно было иметь достаточно большие средства. Об этом можно судить по таможенным отчетам, в которых зафиксированы пошлины, уплачивавшиеся бристольскими купцами. Так, Уолтер Фромптон 6 декабря 1378 г. уплатил пошлину за 8 бочек вайды стоимостью 104 ф., доставленных на корабле «Магдален», и в этот же день за вайду и железо стоимостью 66 ф., привезенных на корабле “Seint Esprit”. 13 декабря ему была доставлена вайда и смола на сумму в 121 ф., 16 декабря он сам отправлял сукно и соль на сумму 18 ф. 6 ш. 8 п.