Сочинения в трех томах. Том первый - [142]

— Зачем ты развел такой огонь? — было его первым вопросом.

— Да ведь волки ходят кругом, волки! Я кричал тебе сколько раз, пока будил.

— А, волки! Ну, и пусть себе ходят, сюда не придут. А разве было уже время будить меня?

Пао немного смутился.

— Нет, еще не совсем. В пятой кучке недостает только трех камней… но я испугался волков…

В эту минуту вой раздался опять, и совсем уже близко. Можно было подумать, что волк спустился в самую котловину. Несмотря на свою напускную храбрость, Хун вздрогнул, поглядел в ту сторону, откуда послышался вой, и потянулся за ружьем, лежавшим на щебне. Он поставил ружье на сошки, осмотрел замок и насыпал немного пороху на полку.

— Теперь твоя очередь спать, — сказал Хун, — ложись.

— У меня сон прошел с тех пор, как волки завыли, — сказал Пао.

Но едва он лег, растянувшись на щебне, как сразу уснул. Хун усмехнулся, поправил огонь, сгреб в сторону все кучки, приготовленные Пао, и начал в свою очередь считать, потому что дремота одолевала и его. Чтобы разогнать ее, он встал и начал ходить вокруг костра, считая шаги. После каждой сотни он останавливался спиной к костру и осматривал холмы, стараясь разглядеть, не сидит ли серый на одном из них. Вой не возобновлялся, и Хун, постояв немного, снова начинал кружиться.

После двадцатого камня он почувствовал усталость и присел на корточки. Поправляя огонь, он заметил, что куча хворосту заметно уменьшилась.

«Когда положу тридцать камней, — подумал он, — пойду ломать ближайшие кусты. А то Пао не догадается сделать это, у него нехватит топлива, и он опять разбудит меня раньше времени».

Скоро его опять стало клонить ко сну. Он лег на бок, опершись на локоть, и начал считать вслух. Но язык его заплетался, и Хун задремал. Хворост догорел, костер превратился в кучу тлеющих углей, которые стали подергиваться пеплом, освещая слабым красноватым светом двух спящих мальчиков и ружье, направленное на невидимого врага. А враг не дремал. Когда окраины котловины погрузились в темноту, из-за одного из холмов показалась голова с настороженными ушами, потом выдвинулось туловище, и зверь стал медленно спускаться в котловину, часто останавливаясь и всматриваясь в смущавшее его красное пятно, возле которого он видел добычу. Достигнув дна, он прилег за кустами, выжидая, когда исчезнет красное пятно, свет которого постепенно ослабевал.

Голова Хуна, опиравшаяся на ладонь подогнутой руки, вдруг соскользнула и больно ударилась о щебень. Мальчик проснулся, увидел погасавший костер, вскочил на ноги, подложил хворосту и стал усиленно раздувать огонь. Сухой хворост немного подымил на углях и вспыхнул. Весело затрещали веточки, по которым пламя стало перекидываться выше и выше.

Хун перестал дуть и сидел на корточках, глядя сонными глазами в огонь.

«Сколько же я успел насчитать, прежде чем заснул? — подумал он. — Две кучки и еще шесть. Четыре я, наверно, пропустил. Ну, ничего, буду продолжать. Нет, лучше сначала наберу хворосту, а то опять засну».

Он поднялся с земли, потянулся, подбросил еще несколько хворостин и направился к ближайшим кустам, которые и стал обламывать. Он стоял спиной к огню и вдруг заметил, что недалеко, шагах в двадцати, в кустах двинулось что-то большое, серое. Мальчик замер и впился глазами в подозрительное место. Потом тихо стал пятиться назад, не спуская глаз с куста, где заметил движение.

Добравшись до костра, Хун осторожно повернул ружье, опустился на колени, прицелился в подозрительный куст и спустил курок. В этот раз он сильно прижал приклад к плечу, и ружье хоть и ударило его, но не больно.

В ночной тишине выстрел прогремел очень громко, и тотчас же из кустов выскочил волк и пустился наутек наискось по склону холма. Хун, оглушенный выстрелом, заметил зверя уже на половине склона, где волк остановился, покачнулся, упал, снова вскочил, сделал еще два таких же странных прыжка и покатился вниз, смешно взмахивая лапами.

КУДА ИТТИ?

Пао, разбуженный выстрелом, поднялся сонный и недоумевающий.

— Что, что такое? — пробормотал он, обводя глазами костер и Хуна, стоявшего еще на коленях у ружья.

— Я… я… подстрелил волка! — прерывающимся от волнения голосом ответил юный охотник.

Хун рассказал, как дело было, умолчав только о том, что заснул.

— Теперь твоя очередь спать, — сказал Пао, — я больше не буду бояться, раз волк убит.

— Пойдем, посмотрим его.

Мальчики подбросили хворосту в костер и, когда он разгорелся, взяли пылающие ветки и осторожно направились к кустам, за которые скатился волк. Обогнув кусты, они увидели за ними на склоне неподвижную серую массу. Хун бросил тлеющую ветку к самой морде зверя. Волк не шевельнулся.

— Видишь, мертвый, — торжествовал Хун. — Живой отскочил бы от огня.

Он наступил босой ногой на вытянутые передние лапы зверя, потом нагнулся и ткнул тлеющей веткой ему в нос. Пао стоял возле и светил горящей хворостиной. Косматый волк лежал на левом боку, вытянув ноги вверх по склону и откинув голову назад. На правом боку его виднелось большое кровавое пятно. Пасть была открыта, обнажая острые белые зубы и красный язык. Зеленые глаза смотрели слепо, безжизненно.