Сочинения в трех томах. Том 3 - [313]

Великан, добродушно улыбаясь, немного разжал руку.

— А теперь слушай, ты, краснокожая собака! — сказал Ваш Карроль глухим, гневным голосом. — Говори скорее, где молодой бледнолицый вождь, и помни: если скажешь неправду, я прострелю тебе голову… Ну, говори, где он?

Индеец робким, дрожащим от страха голосом быстро отвечал:

— Там… там… за палаткой!..

Карроль обернулся, подошел к выходу из палатки и, убедившись, что им пока не грозит никакой опасности, снова вернулся к вождю и сказал:

— Я сам пойду узнать, правду ли ты сказал мне… Но если ты вздумаешь кричать или вырываться, ты будешь тотчас убит!.. Если сюда заглянет кто-нибудь из твоих воинов, вели им уйти… А вы, товарищ, — прибавил он, обращаясь к Стротеру, — следите внимательно за этим негодяем… Это такая хитрая бестия, что от него можно ожидать всего… Смотрите за ним!.. И если он хоть шевельнется, убейте его, как собаку!.. Без него нам уже не так трудно будет справиться с его воинами.

Стротер улыбнулся и, как бы желая показать, что он не выпустит пленника, сильно сдавил ему плечо, что заставило краснокожего скорчить болезненную гримасу и пригнуться. Затем управляющий достал из-за пояса револьвер и направил дуло на дрожавшее от страха лицо краснокожего.

Ваш Карроль распахнул задние полотнища палатки и увидел Эжена Дюпрэ. Молодой человек со связанными руками и ногами лежал на боку, не имея возможности повернуться на спину, так как концы веревки, которой связаны его руки, были обмотаны вокруг врытого в землю столбика.

Охотник перерезал веревки и помог Эжену встать, но тот чувствовал себя до такой степени разбитым, что не мог идти, и мустангеру пришлось тащить его чуть не на руках. Когда они входили в палатку, полковник обернулся и, увидя племянника, хотел было броситься к нему, но Ваш Карроль жестом заставил его отказаться от этого намерения.

— Не надо, не надо, полковник!.. Теперь-то, собственно, нам и грозит настоящая опасность… Мы сделали большую глупость, что не захватили лошади для мистера Дюпрэ… Ну, да теперь поздно горевать об этом… Стойте здесь!

И бывший траппер, не спеша, вышел один из палатки и, точно не замечая краснокожих, которые смотрели на него широко открытыми от удивления глазами, направился к чудному мустангу, покрытому заменившей ему седло ягуаровой шкурой, что служило признаком, что мустанг этот принадлежит самому вождю племени. Конь был привязан к врытому в землю столбику в нескольких шагах от палатки. Карроль подошел к мустангу, погладил его, отвязал, вскочил на спину, подъехал к палатке и здесь, спрыгивая с лошади, сказал, улыбаясь, Эжену:

— Ну, молодой человек, пожалуйте, я помогу вам взобраться на лошадь… вождь дарит вам этого коня.

И, подхватив Эжена Дюпрэ под руку, помог ему сесть на лошадь, а затем вернулся в палатку и, снова грозя вождю револьвером, сказал ему:

— Слушай, Тигровый Хвост, ты пойдешь нас провожать пешком и скажешь воинам, что хочешь идти с нами один и чтобы никто из них не смел навязываться тебе в провожатые…

Мой друг Стротер тоже хочет пройтись немного пешком и, кстати, присмотрит за тобой… Если ты вздумаешь удрать или позвать на помощь своих разбойников-воинов, он в ту же минуту отправит тебя охотиться в прерии великого духа, а если он почему-либо промахнется, тогда сделаю это я и прострелю твою глупую башку… Ты меня понимаешь?

— Да — отвечал Тигровый Хвост голосом уже гораздо более твердым, так как видел, что жизни его пока не грозит никакой опасности.

Но прежде чем подать сигнал к отъезду, Ваш Карроль счел необходимым сказать еще несколько слов своему пленнику.

— Ты видишь теперь, — сказал он, — что мы не хотим делать тебе ничего дурного, и если тебе дорога жизнь, ты должен и сам ничего не предпринимать против нас… Скажи своим воинам, чтобы они дали нам дорогу и, главное, чтобы не преследовали нас.

Тигровый Хвост утвердительно кивнул головой, после чего старый мустангер попросил полковника Магоффина стать во главе отряда и ехать шагом. За ним следовал Стротер, который шел пешком рядом с пленником; с одной стороны пешеходов ехал верхом Ваш Карроль, ведя в поводу лошадь управляющего, а с другой — Эдуард Торнлей, готовый стрелять в краснокожего при первой же его попытке к бегству. Что же касается остальных всадников, то они составляли общий арьергард.

Им пришлось идти между двумя рядами индейцев, бросавших на них свирепые взгляды и, видимо, готовых взяться за оружие. Ваш Карроль дал знак Тигровому Хвосту, и тот сказал своим воинам, чтобы они расходились по палаткам и не боялись за него, потому что он по доброй воле согласился служить заложником для бледнолицых.

К этому старый траппер прибавил еще от себя, что вождю не будет грозить ни малейшей опасности, если воины не вздумают напасть на маленький отряд, но если они обнаружат враждебные намерения, то вождь будет немедленно убит. Семинолы ответили на эту коротенькую речь криками гнева, но тем не менее исполнили приказание и один за другим разбрелись в разные стороны.

— Ну, пока все идет хорошо! Прибавьте шагу, полковник, и вы все смотрите хорошенько, чтобы пленник не убежал!.. Если краснокожие пустятся за нами в погоню, я убью пленника, а сами мы постараемся тогда ускакать от них.