Сочинения в трех томах. Том 3 - [293]

— Магоффин! Магоффин! — повторял он, быстро шагая по прерии и взглядывая по временам на небо, усеянное звездами, которыми он руководствовался за неимением компаса. — Так звали их дядю, жившего в Теннесси. Неужели они обе здесь?.. Да, это конечно же они! Луизиана, племянница полковника Магоффина, а та, другая, ее двоюродная сестра, дочь этого самого полковника. Случайного совпадения тут не может быть! Да, это они, они! Как объяснить их прибытие сюда?.. Что заставило их перебраться в эти места: воля Провидения или же покровительствующий мне злой дух? Если я не ошибаюсь и если это в самом деле Луизиана Дюпрэ, то, значит, судьба мне благоприятствует, и в конце концов она непременно будет моей женой!.. Я сам не знаю, что делается со мной; мне кажется, что я начинаю сходить с ума!.. Неужели это правда?..

И он все шел и шел до тех пор, пока его не заставил сначала умерить шаг, а потом и совсем остановиться огонь костра, разведенного на бивуаке эмигрантов, расположившихся лагерем под деревьями.

Осмотревшись кругом, он пригнулся и нырнул в кусты, росшие по берегам речки, и медленно, чуть не ползком, стал пробираться к стоянке. Прошло еще несколько минут, и вот перед ним уже весь лагерь. Он видел верхи фургонов из белого полотна, которое казалось сероватым от покрывавшей его пыли, видел лошадей, мулов и коров, которые паслись поблизости. Костер, который прежде всего обратил на себя его внимание, пылал ярко и освещал лица сидевших вокруг огня мужчин и женщин с белым цветом кожи. Немного дальше пылал другой костер, вокруг которого суетились приготовлявшие себе ужин чернокожие невольники.

Лебар еще ниже пригнулся к земле и медленно, соблюдая все предосторожности, стал подвигаться вперед. Тень от деревьев, кусты и густая, высокая трава отлично скрывали его, и ему нужно было заботиться только о том, чтобы не производить ни малейшего шума. Но это не представляло особого труда, потому что листва еще не начинала опадать с деревьев и зеленая сочная трава давала возможность скользить по ней почти бесшумно.

Наконец он приблизился настолько, что мог рассмотреть лица сидевших вокруг огня эмигрантов, среди которых он, как и ожидал, увидел Луизиану.

Лебар прополз еще немного, достиг большого дерева и, укрываясь за ним, не спуская глаз, рассматривал эмигрантов или, вернее, смотрел на Луизиану, которая отказалась быть его женой и которая в его глазах была виновна в том, что он сделался преступником. И вот теперь судьба устроила так, что он снова видит ее и, если захочет, может без особого труда завладеть ею и принудить ее стать женой. Он видел в этом что-то роковое, как бы подтверждавшее, что его неудавшееся намерение может теперь осуществиться.

И Лебар стал медленно отступать той же дорогой, какой добрался сюда, так как надо было вернуться в корраль раньше, чем проснутся его товарищи. На обратном пути его мысли были заняты выработкой плана завладеть юной креолкой, что казалось ему делом совсем нетрудным, если только он станет действовать осторожно, заручившись надежными помощниками. С этими мыслями он снова улегся рядом с мустангерами и почти в ту же минуту заснул крепким сном человека, нуждающегося в отдыхе после утомительной охоты и продолжительного странствования пешком по прерии.

Глава VIII ДОГОВОР

Проснувшись на следующее утро довольно поздно, Лебар весь день усердно занимался укрощением пойманных мустангов, а затем, с наступлением ночи, снова покинул своих спавших товарищей. Но на этот раз его влекло уже не в лагерь эмигрантов, а в становище краснокожих, к Тигровому Хвосту. Он застал его в палатке, в которую индейцы, знавшие о его дружбе с вождем, пропустили беспрепятственно.

— Что заставило моего брата Черного Мустангера прибыть в такое позднее время в лагерь семинолов? — спросил вождь у Лебара.

— Я хочу оказать важную услугу вождю семинолов.

_— Я всегда рад видеть моего брата, а теперь особенно, но только пусть мой брат не томит меня и скажет, какую услугу он хочет оказать мне.

— Не желает ли Тигровый Хвост взять себе новую жену?

— У меня и так довольно жен.

— Но у него нет ни одной жены бледнолицей?

— Да, у меня все жены краснокожие.

— Тигровый Хвост, помнится мне, говорил, что ему хотелось бы иметь бледнолицую жену?

— Да, и он с удовольствием даст за нее сто лошадей, если только она молода и красива.

— Она и молода и красива, и, кроме того, Тигровому Хвосту не придется давать за нее ни одной лошади.

— Слова Черного Мустангера приятно звучат в ушах его друга. Где же эта девушка и когда мне можно будет взять ее?

— Она очень близко отсюда, и взять ее можно будет скоро.

— Мой друг хочет, чтобы я дал ему за это все-таки что-то такое… или, может, это грозит какой-нибудь опасностью?..

— Опасности почти нет никакой, а мне нужно от вас самые пустяки.

— Пусть Черный Мустангер говорит яснее.

— С удовольствием.

Вождь приказал подать трубки и любезно предложил одну из них гостю, другую закурил сам. Мустангер, подражая индейскому обычаю, несколько минут сидел молча, выпуская клубы синего дыма, а затем сказал:

— Вчера у нас в прерии появился небольшой караван эмигрантов, то есть бледнолицых, как вы их называете. При них также небольшое число черных рабов. Они прибыли из южных штатов с намерением поселиться недалеко отсюда на берегу реки и заняться разведением хлопчатника. Я сам видел их, правда, всего только минуту и даже не говорил с ними, но мои товарищи были у них вчера днем, от них-то я и узнал, где именно хотят поселиться эмигранты и где будут они строить блокгауз. Но я этих эмигрантов знавал раньше… Мой брат вождь семинолов не забыл, что он обещал мне свою дружбу?