Сочинения в двух томах. Том 1 - [144]

Мы увидели два судна; одно из них походило по наружному виду своему на канонерскую лодку, а другое было немногим больше морского баркаса, быстрое и змееобразное — на нем сидело всего три человека. Мы ясно увидели, как с мнимой канонерской лодки спустили веревочную лестницу и как один из гребцов баркаса поднялся по ней на борт парохода. Большое облако красноватого дыма над трубой большого судна указывало на то, что там готовятся к быстрому отходу, а также на очень короткое пребывание на нем его посетителей. Я могу сказать с точностью, что шлюпка пробыла там не более пятнадцати минут. Человек, поднявшийся на борт, спускался уже с лестницы по прошествии этого времени и сел в шлюпку, которая тотчас же отчалила, не заметив нашего присутствия и не зная, что мы наблюдаем за ней.

Все это случилось с быстротой молнии, сверкнувшей на мрачном горизонте. Дрожащие лучи большого прожектора, как бы направленные на шлюпку рукой человека, державшего фонарь, скользнули вдруг по поверхности моря и на минуту осветили нашу палубу, открыв таким образом грозные и непонятные очертания нашей темной яхты. С берега в ту же минуту грянули сигнальные выстрелы. Огни моментально погасли, и все погрузилось в непроницаемую тьму, за исключением красноватого дыма над трубой парохода. Тут я услышал голос, говоривший на моей собственной яхте. Это был голос капитана Лорри.

— Они спешат на запад, сэр, — сказал он, — в открытое море. Все так, как вы говорили.

— И впредь так будет, капитан Лорри! На всех парусах вперед, пожалуйста! Мы не должны терять их из виду…

— Чего бы это ни стоило, сэр?

— Это ничего не будет стоить, капитан!

А остальным служащим я сказал:

— Пятьдесят фунтов каждому, ребята, если вы проследите за этим пароходом до самого порта.

Они отвечали мне звучным и веселым смехом и моментально были на своих местах. Наша яхта понеслась со всей быстротой, какую только могли дать ей сильные машины, управлявшие ее движением. На берегу послышался второй ружейный сигнал, значения которого я не понял. Вдали на горизонте не видно было никакого света, кроме красного отблеска огня, выдавшего нам направление, по которому шел пароход. Он был целью, к которой мы стремились… но, однако, не он один: океан имеет свои тайны, но я не верю, чтобы он мог скрыть их от нас.

— У нас такие же снасти, как и у них, капитан Лорри? — спросил я.

— Без сомнения, сэр!

— И мы догоним их через полчаса?

— Через четверть даже, если только будем идти тем же ходом. Мистер Бенсон лезет из кожи, как видите.

— Капитан Лорри, — сказал я, — у них наверняка есть с собой оружие, я же не желаю рисковать жизнью ни одного из тех людей, которые согласились служить мне, ничего не подозревая. Посоветуйте мистеру Бенсону несколько умерить свой пыл. Мы должны держаться на расстоянии выстрела.

— Понимаю, сэр! Только бы не опоздать!

Он хотел этим сказать, что мы уже, пожалуй, находимся в досягаемости выстрелов преследуемых, и стремглав ринулся вниз, чтобы сказать относительно «полухода», как он выражался. Приказание поспело минута в минуту. Раздался оглушительный выстрел, и в море, на расстоянии одной восьмой мили от нашего штирборта, упало ядро. Нет слов для выражения впечатления, произведенного на мой экипаж падением этого ядра. Надо полагать, что до этой минуты никто не верил в возможность такого зрелища, представить которое они себе никак не могли. Выстрел и ядро! Наименее сообразительный из них понял значение этого. Что касается гениального ирландца, то он съежился, как старуха, которой кажется, что с крыши валится черепица.

— Ах, черт бы их побрал, Фабос! Не ранен ли я куда-нибудь?

— Под ложечку, пожалуй, Тимофей!

— Но это ядро, которым они стреляли?..

— Я пожалуюсь на него, Тимофей, когда мы взберемся к ним на борт.

Он весь побелел… Что ж, я прощаю ему это. Он, как и все остальные, понял, чего может нам стоить преследование этого судна и сколько страниц прибавится к истории преступлений. Выстрел из большого орудия, нарушивший тишину ночи, больше слов дал ему понять настоящую истину.

— Нет, право, гнев так и кипит во мне!

— Вернемся в таком случае назад, Тимофей!

— Хоть выложи ты передо мной тысячу соверенов, ни за что!

Слова его вызвали общее веселье. На это нам ответили и с парохода, убегающего на всех парах; подхваченный слабыми порывами ветра ответ донесся к нам по водяной зыби моря, которое начинало уже волноваться, как бы заслышав отдаленный голос бури. Да, она надвигалась, пока еще не замечаемая нами, ибо глаза наши заняты были одними лишь чернеющими вдали очертаниями парохода.

— Вот вам и вода на суп, сэр! — сказал квартирмейстер Каин. — Ветру вам тут надует на целую чашку.

Мы почти не слышали его, но капитан Лорри, осторожный, как всегда, спустился в свою каюту, чтобы посмотреть на барометр, и вернулся назад с очень серьезным лицом.

— Сомнения не может быть, сэр, буря нагрянет, — сказал он мне.

— А если так, Лорри, что тогда?

— О, судно само покажет нам это.

— Я не сомневаюсь в нем. Будь это только днем, Лорри…

— Ах, сэр, превратись все наши желания в соверены, какие бы из нас вышли волшебницы-бабушки!

— Они погасили огни, Лорри, — сказал я. — Счастьем своим они обязаны ночному мраку. Мы потеряем их теперь из виду, но найдем снова, когда будем переплывать Атлантический океан!