Сочинения - [19]

Ваша жизнь была грешна,

Пронеслась она в обители,

Буйных радостей полна…

Не Пречистую молили вы

О спасении в грехах;

Пылких юношей манили вы

И ласкали на грудях.

И на ложе сна в молчании

Вы влекли младых друзей, —

Только слышались лобзания

В тайном сумраке ночей…

Вот сквозь облако прозрачное

Месяц дол осеребрил.

Покидайте ж, тени мрачные,

Ложе хладное могил!

Вот и девы появилися,

Вьются кудри по плечам,

В буйной пляске закружилися,

Понеслися по гробам.

В адском вое, в дикой радости

Узнаю я, девы, вновь

Ту же жизнь безумной младости,

Ту же грешную любовь…

1838

ПАННА >{26}

Тайно, в полночь, у фонтана

Застоялась что-то панна.

Долго ждет она…

Тихо ветви расступились,

Грудь высокая забилась…

Панна — не одна…

Не одна. — Под шум фонтана

Что-то страстно шепчет панна,

Кто-то с ней стоит, —

И при свете лунной ночи,

Ей в заплаканные очи

Юноша глядит.

Вот садится, вижу, панна

Под черешню, близ фонтана;

Он у ног ея, —

И, откинув покрывало,

«Милый друг, — она сказала, —

Я ждала тебя!»

Как сказать, что с сердцем было?

В первый раз оно любило;

Юноша молчал.

Только жарко, в тайной сени,

Он лобзал ее колени,

Руку ей сжимал.

Тише, тише струй фонтана

Говорила снова панна:

«Любишь ли меня?»

И с улыбкою небесной,

Так роскошно, так чудесно

Друга обняла.

«О, люблю ли, друг жестокой?..

Я для панны черноокой

Все давно забыл…»

И, при бледном свете ночи

Милой панне в ясны очи

Взор немой вперил.

Как фонтана тихий ропот,

Снова слышен сладкий шепот.

Друг заговорил:

«Если нет меня с тобою,

Обо мне одна, порою,

Думаешь ли ты?

Веселясь в кругу с гостями,

Панна, ясными очами

Ты меня ль ждала?

Если пыль вдруг в отдаленье,

И я мчусь, — хоть на мгновенье,—

Рада ль мне была?»

«Рада ль? О! мой милый,

Для тебя я все забыла,

Ты лишь жизнь моя!

Если ты когда далеко,

Грустно панне одинокой,

Страшно без тебя!»

И концом она вуаля

Тайно слезы отирала,

Юноша молчал:

Только внемля тихой речи,

Он, как мрамор, панны плечи

Белые лобзал.

Ночь неслася сновиденьем,

Скоро утро — в отдаленья

Конь зовет давно.

«Время! Время! На прощанье

Панна даст ли мне лобзанье —

Милая — одно?..»

«Никогда!.. О! это много…» —

И с улыбкою, но строго

Отвела лицо;

И, как призрак, быстро встала,

И уныло взор бросала

Панна на кольцо.

«Прочь обеты! На прощанье

Дай одно, одно лобзанье!» —

Юноша вскричал.

«Завтра в битву, завтра в поле!..»

Он не мог сказать ей боле —

Голос задрожал.

«Я твоя!»…

Мир исчез для них…

Пронеслося упоенье…

Что ж ты, бурное мгновенье,

Вечность или миг?..

С той поры, лишь полночь, панна

Тихо станет у фонтана,

Дико в даль глядит;

Иль одна, во тьме черешен,

Где был друг ее утешен,

Бледная сидит…

<1839>

МЕЧТА >{27}

Есть на душе заветная мечта;

Она моя; в ней все, что сердце любит.

Не знаю я, спасет или погубит

Меня прекрасная мечта…

Она родилася в минуту упоенья,

Когда я пил надежд ласкающий фиял,

И молодой восторг эфирное творенье

В горящие объятья принимал.

Небесная, отрадно просияла,

Гармонии чарующей полна;

Торжественна, светла, без покрывала,

Душе моей явилася она.

И я люблю ее, над ней так сладко плачу,

Я к ней ревнив, — она моя!

И горе мне, когда тебя утрачу,

Мечта высокая, прекрасная моя!

При ней молчат жестокие сомненья,

Мой темный путь надеждой озарен…

О, оправдай ее, святое провиденье, —

И брани нет, и мир преображен,

И божеству мое благодаренье

За жизнь мою, за день, в который я рожден;

И мне ясней мое предназначенье,

Доступней тайна бытия;

Душа полна и сил, и упоенья!..

Не оставляй меня, отрадное виденье,

Мечта высокая, прекрасная моя!

<1839>

СОН >{28}

Не знаю где, но помню живо,

Широкий пруд и дом в один этаж;

Там над водой качались тихо ивы,

А у крыльца стоял готовый экипаж.

С востока туча находила,

И ласточка кружилась над волной,

И ветер дул, и роща говорила,

И рог звучал за дальнею горой.

А между тем душа чего-то ожидала,

Неясным трепетом вся грудь была полна;

Гляжу: там девушка у входа уж стояла;

Высокий стан ее мантилья обвивала,

Она была прекрасна, но бледна,

Кого-то ждет. Смотрю: к ней выходили

Еще две девушки, в весне счастливых лет;

Они, смеясь, о чем-то говорили,

За ними юноша вослед.

Ужели он? Черты напоминали

Мне друга юности моей…

Давно: давно судьбы его умчали…

Но как узнать тебя, товарищ лучших дней!

Лицо твое одел могильный цвет печали,

А на челе следы глубокие страстей!

Зачем ты здесь? Кто этот призрак нежный?..

Что он тебе? Зачем твой беглый взор

Вдруг выразил и радость, и укор,

И тайну ревности мятежной?

Волшебница, зачем она с тобой

Так холодна, так страшно равнодушна?..

Ты не замечен; ей не нужно

Твоих речей; прозрачною рукой,

Смотри, откинула вуаль она послушный

И топит взор за дальнею горой.

Зачем ты здесь? Но все сокрылись в отдаленье,

И сцена новая опять в моем виденье.

Вот, — где-то, — дом высокий и старинный.

Тенистый сад раскинут по реке;

Там вдоль аллеи темной, длинной,

Идет она, с ней он, письмо в его руке.

И видел я, как быстро проходили

И возвращалися опять;

Они о чем-то говорили,

Как будто спорили, но я не мог понять.

Зато в минуту их разлуки,

Мне показалося, когда он говорил,

Что на его устах дрожали как-то звуки,

Склоненный взор был полон скрытой муки,

Что он ее о чем-то все молил…

Но гордая, откинув покрывало,

«Напрасный труд!» — с досадой отвечала.

И нет ее, и бледен он стоял, —

И… мне послышалось: «Бог с вами!» — он сказал,