Сочинения - [15]

Шрифт
Интервал

Там смуглые бойцы — станицы кочевые —
Их взоры дикие, а чела, как туман;
Здесь цвет славян, краса полночных стран,
И кудри русые, и очи голубые!
Туманна ночь последняя была:
Два стана спят; безмолвные, в покое.
Заутра шум — и там в кровавом бое
Судьба свершит великие дела!
Вот все бойцы беспечно засыпают!
Но ночь страшна: то слышен крик орлов,
То, в тысячу ужасных голосов,
Стада волков протяжно завывают.
И он вскипел, вскипел упорный бой;
Сразилися тиранство и свобода;
И ты, любовь Российского народа,
Носился здесь, воинственный Донской!
Ты здесь летал, виновник ополченья.
Для милой родины, при зареве сраженья!
Для родины! Прекрасен твой удел,
Благословен твой подвиг незабвенной
Для родины несчастной, угнетенной!—
Хвала тебе! Прекрасен твой удел!
И вот бегут разбитые татары,
Перуны[99] сыплются от русского плеча:
Вновь крики русские, как звонкие удары
Заветного славянского меча!
Теперь молчишь, молчишь, победы поле…
И я здесь был, и я благоговел!..
.
.
<1832>

К УРАЛУ>{2}

Урал, Урал,
Тебя Ермак
Переплывал!
Твой белый вал
Не заплескал
Его ладьи!
Шумят струи,
Валы бегут,
Но берегут
Его челнок…
Поток глубок;
Ладья летит,
Пловец молчит…
Знать, ты узнал,
Седой Урал,
Кто твой ездок…
Твой белый вал
Не заплескал
Его челнок!
Почто ж вскипел,
Родной Урал?
Зачем взревел
Твой белый вал?
Ты взволновал
Со дна песок,
Ты распознал
Чужой челнок…
В твоих волнах
Заклятый враг,
Коварный лях…
То Мнишек…
Ну! Топи, волна,
Ладью ко дну!
Плывет она,
Змея жена…
Урал, Урал,
Играй, Урал!
В твоих волнах
Заклятый враг!..
< 4 марта 1833>

БУЛАТ>{3}

России мститель роковой,
Булат заветный — радость деда,
Ты весь избит о кости шведа
Тяжелой русскою рукой!
Ты погулял в полях Полтавы
Для русской чести, русской славы! —
Прошла кровавая пора…
Ты бушевал без укоризны,
Ты выручал и честь Отчизны,
И честь великого Петра!—
Хвала тебе, как старый воин,
Ты много службы прослужил,
Как сын родной, не изменил
И деда храброго достоин!
Почто ж замолк и в жалком сне —
Оделся ржавчины корою,
И в сокрушительной войне
Не бился с западной грозою?
Тебя никто не разбудил,
Никто на брань не наострил!..
Ты спал, обросший повиликой,
Ты не блеснул, когда Великий
Великой родине грозил;
Ты не встречал Наполеона,
Тебя рука не подняла
На корсиканского орла[100],
За жизнь родных, за славу трона!
Не подняла… ты не найден,
И без тебя вскипели бои,
Где бились вы, мои герои,
Где вас узнал Наполеон!
Напрасно он свой мощный гений
В глубоких думах напрягал…
И он разбит, и он бежал —
Звезда войны, судьба сражений!
И — житель дикия скалы —
Он помнил русские удары,
Побег, позор, Москву, пожары
И вас, двуглавые орлы!
Но я нашел, решитель боя,
Я отыскал тебя, булат, —
И как я весел, как я рад
Тебе — товарищу героя!
Как часто в полночь, при луне,
Тебя рассматриваю жадно!..
Ты милый гость мой, ненаглядный,
Живой рассказ о старине!..
О! сколько дум, воспоминаний,
Какие жаркие мечты!
И сколько в грудь младую ты
Вдохнул возвышенных желаний!
Греми, труба, уж я точу
Булат, подъятый из забвенья!
Дай руку, К<оля>[101], я лечу
С тобой на зарево сраженья!
Душа великая Великого Петра,
Благослови булат за честь родного края!
Он твой, святая Русь! Он твой, земля родная!
Сподвижник вековой и чести и добра!
<25 марта 1833>

ЛИРА БАЙРОНА>{4}

Что ж ты замолк в пустынях мира,
Творящий дух, великий человек?..
Увы! о Геллеспонтский брег[102]
Разбилась Байронова лира!
И струны полные пожрались темной бездной,
И дивными играет океан;
Последний звук ее взгремел в пучине звездной,
Как в храме мудрого торжественный тимпан[103]!
Увы, земля! Оплачь свое светило!
Кто ж дерзостный, властительный певец
Восхитит Байрона и звуки, и венец
И прогремит его разбитой лирой?
Как может он бессильными руками
Исчерпать бездну темных сод
И овладеть заветными струнами
На дне твоем, священный Геллеспонт?
Кто дерзкий юноша с безумною мечтою
Дерзнет лазурные пучины облетать
И звуки Байрона с волшебною игрою
В младую грудь отважно заковать?
Никто!.. Но есть еще мгновенья…
Когда вскипит свободный океан,
Тогда, тогда в минуты треволненья,
Как по морю бушует ураган.
Чудесные, из бездны выплывают
И, натянувшися на скачущих волнах,
При грохоте валов, при буре и громах
Опять по-прежаему играют…
Или когда от дальнего востока
Господен гнев — взойдет гроза;
И волны бурные гремящего потока
Зальют святые небеса,
Когда орел неистово играет,
Когда земля, как грешница, дрожит,
Когда небесный гром гремит
И с облака на облак пробегает, —
В сей грозный час наш дух трепещет и кипит.
О други, там не гром, а Байрон говорит!
1833, март

ЧАША>{5}

Старинная чаша, отцовская чаша,
Широкое дно, расписные края!
Давно ль ты живешь, дорогая моя —
Старинная чаша, отцовская чаша?
О дедов радушных наследственный дар,
Я пью из тебя, старину вспоминая;
Быть может, ты помнишь злодея Мамая
И тяжкое иго жестоких татар…
Ты сохла, ты сохла — и мед искрометной
Во время неволи в тебе не кипел,
И прадед печальный — в цепи долголетной —
Тебя не касался и песен не пел…
Но ты загремела во время Донского,
И пены бугры через край полились,
Как предки, отмщеньем пылая, клялись,
Клялись воевать за защиту родного!
И в ранах свободы воинственный дед
Сидел за тобой с дорогими гостями,
А ты украшала их русский обед
Веселым вином, расписными краями,
И слышала — верно — от предка не раз

Рекомендуем почитать
Весь Букер. 1922-1992

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Антология истории спецслужб. Россия. 1905–1924

Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.


Об Украине с открытым сердцем. Публицистические и путевые заметки

В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.


Золотая нить Ариадны

В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.


Сандуны: Книга о московских банях

Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.


Лауреаты империализма

Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.